Читать книгу - "Мечт@ - В. Виджани"

— Твой пишет?

— Нет… то есть да… мой хороший друг.

— Напиши ему, что я у тебя самый хороший друг! И Пашке я тоже хороший друг, а он на меня обижается. Я ему предлагаю дружбу и съемку в кино! Так не поверишь — отказывается! — Женька размазал Павла взглядом. — Ладно, пошли за сцену, Машка ждет…

@

Женя и я учились по специальности «визуальные коммуникации», Маша — на художника-модельера. От ее выходок трясло всю профессуру факультета, да и сокурсники были не в восторге от ее работ. В творческих профессиях редко встретишь искренность коллег, так уж устроен наш мир.

Машка показывала старикам нечто такое, что своим содержанием далеко выходило за рамки приличия. Например, на одном из университетских показов она вывела на подиум полуобнаженных моделей в головных уборах и амуниции солдат-миротворцев. Их тела, расписанные антивоенными призывами и имитацией страшных ранений, светились в желтоватом свете кровоточащими заплатами; фоном шла музыка Прокофьева, переложенная в транс. Боди-арт выглядел настолько реально, что ее куратору стало плохо прямо в зале, другие выходили, шумно возмущаясь… Мы с Женечкой сняли скандальный фоторепортаж. Где-то далеко от нас шла война, чужая, горькая и беспощадная. Машка совершила поступок, и об этой войне заговорили у нас в институте. Отснятый материал я использовала в курсовой на антивоенную тему, а Женька вставил фотографии в новогодний номер институтской стенгазеты, за который его чуть не отчислили… Но это уже было много позже…

Маша Серьга, абсолютная славянка — высокие скулы, пухлые губы и коса толщиной в руку, — заводила и бунтарка, вне профессии была добрым и открытым человеком, готовым на любые жертвы ради любви к ближнему. Таким ближним для нее стал Женя. Ни о ком другом в ее жизни я не слышала. Правда, злые университетские языки приписывали Машке баловство наркотиками, но лично я не замечала странностей в ее поведении. Для наркоманки она была слишком деятельная и целеустремленная.

@

Мы прошли за кулисы длинного узкого подиума, пристроенного к невысокой сцене, и у меня заныло сердце. Бэкстейдж, похожий на улей, гудел от красок и движения. Машка почти не изменилась, если не считать бритой головы, невероятного количества пирсинга на лице и тату на руках. Я смотрела на нее округлившимися глазами, не зная, как себя вести. Заметив меня, она тут же кинулась навстречу:

— Ева! Черт тебя дери, Дарецкая! С ума сойти! Воистину, сегодня вечер встречи выпускников нашей чудилки! — Машка буквально задушила меня в объятиях. — А ты все такая же!

— Чего не скажешь о тебе.

Рассмеявшись, мы трижды облобызались.

Удивительно, но Маша сдержанно поздоровалась с Женькой… и тут же зачем-то накричала на стилиста, рисовавшего иссиня-черной краской по выбеленному лицу манекенщицы:

— У-ууу… Ну кто так красит? Ты кого из нее делаешь? Она — Морриган, дочь Фломет, ведьмы из Южных Холмов, а не какая-нибудь Красная Шапочка! Извращенец ты, понял!

Гример стоял, втянув голову в плечи, не зная, что ответить.

— Сплошное недоразумение, Дарецкая. Столько нервов! Видишь, облысела!

Перепугавшись, я тихонько спросила, не болеет ли она.

— Ага, болеет, как же! — рассмеялся Женька. — Ты, Евушка, просто отвыкла от солдатского юмора мадемуазель Серьги. Наша девочка теперь ударилась в компьютерные игры.

— Вот видишь, замутила показ… — Маша не обращала никакого внимания на колкости ее «любимчика». — Популяризирую идолов нынешних геймеров. И что тут криминального, не пойму?

— Ты увлекаешься играми? — удивилась я.

— Да ничем она не увлекается, — ответил за нее Женька, — просто Машку проспонсировал ее последний мэн по имени Гришка-Трясогузка.

— Жень, вот только не надо, а? Дарецкая, не слушай его. Завидует, гад.

Мне стало интересно, и я уточнила на всякий случай:

— Трясогузка? Это кличка или фамилия?

— Святое создание! — рассмеялся Женька. — Какая кличка? Он же не собака! Это его ник в Интернете. Его там все знают! Он владеет большим холдингом компьютерных игр. И еще вроде сам придумывает концепты. Странный тип, — он нахмурился, — весь в себе. Но Машка сумела его окрутить.

Маша погрозила Женьке кулаком и убежала ругаться со своим ассистентом. Чтобы не мешать процессу, мы пошли к своему столику.

@

Женька сидел рядом со мной и зло поглядывал на Павла. Телефон тренькнул еще одним сообщением, поступившим на мою почту. Прочитав письмо, я совсем сникла. Близнец писал, что у него «под ножом умерла женщина», похожая на его мать, что его трясет и он хотел бы со мной поговорить. Я немедленно скинула номер своего телефона, но он вышел из Сети. Я ждала — телефон молчал. Женька недоуменно поглядывал на мое клацанье по клавишам.

— Жень, а почему ты не снимаешь сегодня? — поспешно задала я вопрос, не желая объясняться.

— Да я уже отснял всю Машкину коллекцию у себя в студии. На выходе тебе подарят пакет, в котором, открою тайну, будут лежать приличный каталог моего производства, диск с какой-то идиотской игрой и «вонючка» в уродливой стекляшке.

— Прости, не поняла, что такое «вонючка».

— Машка замутила свой собственный парфюм.

— А почему «вонючка»?

— Потому что все, что она делает, плохого качества. Потому что сделано наскоро и за чужой счет. Непонятно?

— Непонятно, — честно призналась я, — ты всегда утверждал, что она талантлива…

— А теперь я… промолчу.

— Жень, ты что-то не договариваешь?

— Она все делает на халяву. — Он поджал губы и замолчал.

Мне стало неловко. Говорить больше не хотелось, тем более спрашивать о чем-либо. В Женьке появилась враждебность, что-то новое, нехорошее и чужое. Но тут вдруг оживился Павел. Повысив голос, он нервно заявил:

— А что тут непонятного? Женечка ваш привык, что все крутится в его орбите. Он в этом мире царь и бог. Он, и только он, решает, что будет делать тот или иной его вассал. Вас ждет та же участь. — Павел усмехнулся. — Хотите, я вам скажу, что будет дальше?

— И что же? — Признаться, я растерялась.

Парень покраснел и, запнувшись, выпалил:

— Он втянет вас в какой-нибудь свой проект, а потом раздавит… Разве не так, Евгений?

Женька словно окаменел. Он мрачно, исподлобья разглядывал свою недавнюю пассию.

— Потом он выкинет вас из своей жизни, — продолжил Павел, — как выкинул Машу, рассказывая на каждом углу, какая она бездарь и халявщица… как сегодня выкинул меня… И… если ваша фамилия действительно Дарецкая, я слышал и про вас кое-что…

— Пошел вон, ублюдок, — прошипел Женька, превратившись в чужого, страшного человека. — Пшел, слышишь!

— Жень, ты чего?! — воскликнула я, но мой голос утонул в первых аккордах музыки, грянувшей сверху.