Читать книгу - "Адамово яблоко - Ольга Погодина-Кузьмина"

— Он проник в тайное учение Дона Хуана, — предположил Котов.

— Я просто перевариваю семейный обед, — возразил Максим, отпивая глоток чая. — А это довольно тяжелое блюдо.

— А вон девчонки идут, — внезапно вскрикнула Вика, показывая сквозь стеклянную стену ресторана на двух девушек. — Это новенькие, сейчас вас познакомим.

— А ты в теме, Макс, как Жирдяй свою вольвицу расхуячил по накурке? — вскинулся Добрынин, как всегда равнодушный к пополнению женских рядов компании — не столько из-за отсутствия интереса, сколько из-за пресыщенности этой приправой.

— Да, сука, по такой накурке за руль сел! — заржал Радик. — Еду, бля, меня распирает! А потом такой выворачиваю и правым боком вхожу в фуру, по колесу… ну меня крутануло в карусель… прикинь, стою уже на обочине, а меня прёт! Люди такие подбежали — типа, плакать надо, а я прусь как лошадь в цирке.

— Знакомьтесь, Таня и Лиза, — представила подружек Вика. — А эти веселые и симпатичные ребята — Андрей, Радик, ещё Андрей и Максим. Да садитесь, чего вы как не родные? И желания загадывайте между двух Андреев — стол-то круглый.

— Ну, какие расклады у нас? — спросил Кот, оценивающе оглядывая новеньких. — Ты прозвонил Симе, Жирный? Едем?

— А я лично тут бы ещё посидела, — заявила Вика. — Тут приятненько и вообще.

— Это, кстати, Макс Измайлов, — улыбнулась одной из новых подружек Китти. — Ты же его ещё не видела? Скажи, на папу похож?

— Да, офигенно похож.

— Всё, кроме ориентации.

— Ой, Макс, а ты уже знаешь про… ну, про Игорька? — Китти заморгала пушистыми ресницами.

— Вау, это же хит сезона! Реалити-шоу, просто сериал! Мы все припухаем по-тихому! — Вика со звоном бросила ложечку в блюдце.

— Подожди, дай я расскажу, — перебила Катя.

— Нет, дай я, я живой свидетель! Это же в кино надо было снимать! Мальчика уже фактически уволили, а Измайлов заходит в гримерку, весь такой элегантный, весь в «Армани», у нас челюсти отвисают медленно… И таким царственным жестом всех оглядывает. И полное молчание! И тут мы все понимаем, что мальчик просто сработал по-умному и пошел без разговоров за ним.

Китти засмеялась серебристо.

— Ага, и в понедельник его привозят утром на измайловском мерсе. Вот такие синячищи под глазами, на шее засос.

— Да он и сейчас по понедельникам никакущий! Вечно спит на лавке в раздевалке.

— Зато у него теперь и личные проекты, и весь оделся, и Василий с ним сама любезность. И в Испанию его свозили. Как говорится — побрила шубку, получила замшевое пальто.

Максим почувствовал легкую тошноту, вспомнив испанское вино — «молодое, нынешнего урожая».

— Ну, я не согласна, — капризно скривила губки Китти. — Все не так пошло. Измайлов охуительный мужик. В нем деньги — совсем не главное. Конечно, мальчик повелся, он же вообще маргаритка, ничего не видел в жизни. А тут тебе подарки, рестораны, поездки, любовь-морковь.

— Хочешь так думать — дело твоё. А я так уверена, что он далеко не такой наивный лошок, каким представляется.

— Слышь, Максимен, а у тебя папахен что… из наших, что ли? — запоздало удивился Добрыня.

Котов поднял вверх палец.

— И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма.

— Да ладно, что такого-то, — возразила рыженькая Лиза. — Ну, нравятся ему парни. Может себе позволить. Все взрослые люди, криминала нету.

— Воеводин, кстати, несовершеннолетний, — заметила Вика. — Ему восемнадцать будет только в декабре.

— Главное, пришли такие, обсуждают свои дела, — пробормотал Радик, вытирая рот. — И кто это тут «из наших»? Я лично не из этих, если кто ещё не в курсах.

— Я тоже не понимаю, о чем вы говорите, — сказала четвертая подружка. Всё это время она напряженно молчала, оглядывая их компанию с явным неодобрением.

— Да, ты же не знаешь Измайлова! Таня просто не из агентства, она в клубах выступает.

— Стриптизерша?

— Кстати, он мне внешне совсем не нравится, — Вика никак не могла оставить предыдущую тему. — Вообще не в моем вкусе. Хотя я признаю, что данные хорошие, но совершенно не моё.

— Оно и не твоё, — снова засмеялась Китти. — Кстати, видно, что у него будет пик внешности года через четыре, когда тело и лицо подкачается, углы всякие уйдут… А как человек он, кстати, неплохой.

— Всё — хуета и томление духа, — подытожил тему Котов. — Пора нам ехать в Холмогоры.

— Я не стриптизерша, — вдруг возвысила голос четвертая девушка. — Я певица, выступаю с джазовой программой…

— Зачем? — спросил Добрыня, ощупывая её взглядом.

— Что зачем?

— Зачем с такими буферами ещё и петь?

Она попыталась встать, но Вика удержала её за руку.

— Ой, да успокойся, Таня! Они шутят, они всегда такие!

— Какие это мы «такие»? — снова обиделся Радик.

Китти потрепала его по волосам.

— Веселые и остроумные.

— А ещё раскрепощенные и суперсексуальные, — добавил Добрыня. — Я бы даже выразился так — гиперсексуальные и суперраскрепощенные…

— Вот только Максик такой задумчивый, — промурлыкала Китти, прижимаясь к плечу Максима. — Ну ничего, мы тебе поднимаем настроение. Да, девочки? Ну, Макс, улыбнись!

— Реально, будешь тут задумчивый, когда у тебя папон мальчиков пердолит, — хмыкнул Радик.

— Учти ещё — несовершеннолетних, — уточнил Кот.

— Беззащитных маленьких детей, — добавил Добрыня. — Ловит их у школы, заманивает в подвалы и там насилует, отрезает им пиписки и ест сырыми…

— Как хот-доги.

— Без горчицы.

— Правильное питание — залог здоровья.

Они захохотали.

Максим смотрел на приятелей, задаваясь вопросом, что заставляет его сидеть в потоках бесконечного словесного мусора и вяло улыбаться чужим и собственным натужным шуткам. Он вспомнил университет, Мексику, Юджина — приятеля-англичанина, который подбил его поехать в археологическую экспедицию. Они порядком надоели друг другу за эти три месяца, но всё же сохранили границу взаимного уважения и внутреннего стыда.

В этот момент белокурая Таня резко поднялась со своего места и направилась к выходу.

— Эй, ты куда? — крикнула ей вслед Лиза.

— Ой, да пусть идет. Она вообще какая-то неадекватная, я еще в прошлый раз заметила, — заявила Китти.

— А у них в Твери все такие. У меня был один знакомый оттуда, тоже вот так постоянно — обидится непонятно на что, встанет и уйдет.

— Да просто на высокой планке девочка, что не ясно? Типа, она актриса и певица, следующая остановка — Голливуд.