Читать книгу - "Тело №42 - Денис Драгунский"

– Я не умею…

– Чему же вас в школе учат? – возмущен папа. – Страдать он не умеет!

В советской школе учили многим вещам, полезным и не очень. Но чему не учили совсем – так это страдать.

И запрещали говорить и думать «про это». Потому что серьезное отношение к «этому» вызывает страдания. А наша педагогика вполне официально была педагогикой оптимизма, бравурности, маршей и стягов.

Результат не замедлил сказаться. Советская культура наследовала так называемым «революционным демократам», которые если в чем и преуспели, так это в отнятии у личности половых признаков. В классической советской психологии и педагогике речь шла о человеке, о развитии ребенка. Меж тем человек и ребенок – это слишком высокая абстракция, чтоб ее можно было тестировать и воспитывать. На деле бывают мужчины и женщины, вырастающие из мальчиков и девочек.

В нашей культуре мужчины и женщины вырастали крайне редко, хотя младенцев обоего пола рождалось достаточно. Советская культура была до удивления, до карикатуры бесполой. А значит – трансгрессивной, то есть гомосексуальной.

Галина Вишневская пела романс на стихи Пушкина «Подъезжая под Ижоры, я взглянул на небеса». То есть от мужского имени. То же делала Зыкина с песней «Течет река Волга». Упомянутая «Тихорецкая» поется и от женского, и от мужского имени – благо текст позволяет. И когда текст явно не позволяет, тоже. Мужской голос поет из ларьков, где продаются кассеты: «Забирай меня скорей, увози за сто морей, и целуй меня везде, я ведь взрослая уже». Н-да.

Точку, как полагается, поставил Сергей Михалков в стихотворении о пионере, который всем ребятам пример: «Он – девочка, он – мальчик, он – юный пионер!»

Он – девочка. Есть о чем призадуматься.

Телеграмма

Рассказывают, что режиссер Андрей Гончаров, после того как новая пьеса была прочитана на собрании труппы, задавал всякий раз один и тот же вопрос: «Ну, какую телеграмму будем посылать в зал?»

Сейчас бы сказали – «message». В общем – про что речь.

Телеграмма у фильма «Пианистка» чрезвычайно важная.

Учитесь переживать. То есть ощущать и ценить свои чувства. Воспринимать собственные эмоции как несомненную ценность, как неотделимую часть себя – да просто как самого себя, как свой голос, направленный к самому себе. «Я переживаю страсть. Страдаю. Хочу. Упираюсь в стену внутренней невозможности. Страдаю еще сильнее. Значит, живу». Это первый шаг к становлению человека, к пониманию другого.

Путь к собственному «я» лежит через лабиринт переживаний. Это даже не лабиринт, это круги ада, это бесконечные страдания. Это потоки того, что наше обыденное сознание до сих пор считает непристойным, стыдным, болезненным. Или просто излишним, ненужным, несвоевременным.

«Бог с ними, с эротическими вопросами, – не до них читателю нашего времени, занятому вопросами об административных и судебных улучшениях, о финансовых преобразованиях, об освобождении крестьян». Так полагал Чернышевский (статья «Русский человек на rendez-vouz. Размышления по прочтении повести Тургенева „Ася“, 1858). Чернышевский, как известно, сильно перепахал Володю Ульянова. А тот – всех нас.

Но вот что особенно интересно. «Учитесь властвовать собой!» – громыхала советская идеология и педагогика. Мы властвовали. Смиряли себя. Наступали на горло собственной песне. Какой-то апофеоз воли, аскетизма, самоограничения, моральной стойкости.

А на расслабленном Западе кругом сплошные психотерапевты. «Что-то меня вдруг начали волновать воспоминания о том, как моя покойная бабушка сорок лет назад подарила пирожок соседскому племяннику», – тревожится зажравшийся бюргер, и бежит к своему аналитику, и платит ему деньги, и ходит месяцами, пока не выявит свой неосознанный психический конфликт. Обхохочешься!

Однако валовой внутренний продукт на душу населения, а также качество жизни, количество компьютеров, уважение к правопорядку и ударная мощь армии почему-то выше именно там, где бегут к психотерапевту в ответ на каждый писк из собственных душевных подземелий. Где пишутся книги и снимаются фильмы, подобные «Пианистке».

А вот там, где кругом сплошная самодисциплина и бесполый аскетизм, – там производительность труда падает, инфляция растет, коррупция цветет, армия разлагается и никаких тебе инвестиций в высокие технологии.