Читать книгу - "Крокодил - Марина Ахмедова"

– Че ты меня к нему тойкаешь? Вот че ты меня тойкаешь?

Яга подняла на Светку узкие голубые щелки, раздула ноздри, сжала губы зло.

– Тебе же лучше будет, – сказала почти с угрозой.

– Он меня избий! – крикнула Светка, опершись рукой на тряпку, прижатую к столу. – Избий!

– Слова правильно говори! – прикрикнула Яга. – Ты че такая тупая, блядь? Сейчас мать услышит, догадается, что ты опять вмазывалась. Ты о матери подумала?!

– Ты сама когда о матери думайа? – Светка тоже повысила голос. – Раньше надо быйо о матери думать!

– Я всегда, блядь, думала! – Яга опустила ноги. – Вот так, блядь, всю жизнь тут просидела в этом, блядь, курятнике, замуж, блядь, ни хуя не вышла, только, блядь, о матери и думала.

– Кто тебя держай? Вечно на мать свои неудачи списываешь.

– А кто мне говорил: за этого не выходи, он – нищий?! За того не выходи – нищий?! Че-то Валерка сейчас на «Шевроле Крузе» ездит. А я тут, блядь, сижу, потому что мать слушала. И нахуй я теперь Валерке не нужна. На улице встретит, не узнает. Как опустилась я! Еб вашу мать. Докатилась, бля, до этих таблеток позорных! Вообще, блядь!

Светка подошла к раковине, включила воду, прополоскала тряпку под струей, хорошенько выжала ее двумя руками и вернулась к столу. Яга наблюдала за ее движениями тяжелым тупым взглядом, как за мухой, ползающей по столу.

– Че, ты пойдешь к Олегу или нет? – низким голосом спросила она.

– Ийи нет! – голос Светки прошила истеричная нота.

– А че ты, блядь, делать будешь, если к Олегу не пойдешь? – растягивая слова, с интересом спросила Яга.

– Я все знаю, зачем ты меня к Ойегу гонишь! – визгнула Светка.

– Ну че, блядь, если ты такая всезнайка, скажи мне тоже. Удиви меня, блядь.

– Есйи б мать умейа, ты бы тойко рада быйа! Меня к Ойегу спихнешь, мать – в могийу, а сама тут хозяйка, со своим Ванькой, да?

– Ты базар свой отключи нафиг!

– За дурочку меня держишь! Думаешь, я ничего не понимаю?

– Иди работай, если понимаешь!

– Оставь меня в покое. Не бойся, мне ничего от тебя не надо.

– А че ты такая, если не надо, сегодня вставлялась?

– Больше не попрошу, себе оставь.

– Кто тебе даст, даже если попросишь?

– А кто возьмет?

– Я посмотрю, как ты не возьмешь.

– Посмотри, посмотри.

– Я посмотрю.

– Давай смотри.

– Че ты самая борзая стала, да? Че распелась? Мать дома, осмелела? Овца тупорылая.

– Сама ты овца.

– Я тебе за овцу пасть порву.

– Давай.

– Сейчас дам.

– Ну, давай. Че ты пугаешь. Давай.

– Сказала, сейчас дам. Сейчас так, блядь, дам. Полетишь, блядь, отсюда верх тормашками, полетишь.

– Ну, давай.

– Ов-ца. Веди себя по-человечески. Ты слышишь, овца?

Яга бубнила, сидя на табуретке, злыми глазами прилипнув к Светкиному животу. Светка терла стол нервно, короткими штрихами.

– Я – не овца! – Светка вдруг выпрямилась и кинула в Ягу тряпкой.

Попала ей в лицо. Яга лениво дернулась. Застыла, тупо глядя на Светку, и, казалось, раздумывая, отрываться ей от табурета или нет. Светка часто моргала, ее пустые красные руки прижимались к плоскому животу.

Поднимаясь, Яга медленно загребла рукой назад. И хотя двигалась медленно, ее движения с такой силой рассекали воздух, что злости в них и энергии было больше, чем в резком прыжке. Светка отступила на шаг. Яга толкнула ее в плоскую грудь. Светка качнулась.

– Ты че? – крикнула она и ткнула Ягу в ответ.

Яга ударила Светку в живот – прямыми твердыми пальцами. Светка визгнула и вцепилась Яге в волосы. Яга мотнула головой, сбрасывая Светкины пальцы, ухватила хвост на ее затылке, дернула, словно хотела оторвать Светке голову, а потом запустила обе руки в волосы на ее висках.

Светка упала спиной на стол, выгнулась. Яга навалилась на нее. Светка подняла коленку и ударила Ягу в твердый живот. Яга шумно выдохнула, сопя, приподняла Светкину голову и опустила ее на стол с глухим стуком.

– Мамочка! – Светка влажной теплой ладонью оттолкнула лицо Яги от себя.

На нем проступило противное, злое, почти мужское выражение. Яга раздувала ноздри, на подбородке под кожей проступила железная шишка. Яга сопела. Светка шлепала ее по лицу. Яга мотала головой, отбрасывая влажные шлепки. Ее пружинистые волосы рассыпались.

– Овца, бля, – выдохнула Яга и схватила Светку за шею.

Светка шмыгнула носом и закричала:

– Пусти!

Яга засопела громче, злоба с лица ушла, уступив место интересу. Светка снова закричала. А Яга только приникла к ней ближе, давя руками сильнее, словно хотела поскорее закончить дело, которое началось, когда она не по своей воле встала с табуретки.

Светка гибко изогнулась. Оскалилась, натянув тонкие губы над желтоватыми зубами, и впилась Яге в руку, почти у сгиба, там, где мясо было рыхлым, как вата. Прикусила.

– Блядь! – взвизгнула Яга и сбросила Светку на пол. На толстой коже Яги проступил зубатый круг.

Светка, скрючившись, дергала одной ногой и собакой скалилась на Ягу. Яга обошла Светку, прицеливаясь.

– Мама… – заскулила Светка.

Дверь открылась, и на пороге встала распаренная мать с красными пятнами на щеках. Тонкие кольца мокрых волос с затылка липли ей шею. Запахло водой из кадушки и березовым веником. Яга обернулась.

– Марина… Марина, – мать позвала с надрывом, будто они были в лесу – ломали березы, а Яга заблудилась, но отошла недалеко, и материн голос ей был еще слышен.

– Она первая начала, – моргнула Яга и спрятала от матери лицо. – Она тряпкой в меня вообще кинула. Я тут сидела, никого не трогала. Вообще…

Светка заплакала громко, задыхаясь.

Яга лежала вытянувшись, задевая ступнями спинку узкой кровати. В комнате было темно. У соседей через двор свет уже не горел. От обоев, которые при свете дня были голубыми, отходила синеватая дымка.

На кровати, стоящей у другой стены, скрючилась Светка. Яга могла протянуть руку и дотронуться до ее ног.

По дороге за домом проехала машина. Судя по звуку, прошла медленно и осторожно – то ли объезжала лужу, то ли водитель полуспал. Свет фар прошел по стене, высветив звезды, наклеенные поверх обоев. Яга проследила за ним глазами: свет двигался медленно и вязко, потом оборвался.

– Светка… – позвала Яга негромко.

Светка не пошевелилась.