Читать книгу - "Насквозь - Наталья Громова"

Беременный живот, который уже становился как шар, вызывал у меня все большее беспокойство. Я спрашивала маму, а не может так случиться, что я возьму и лопну в какой-то момент. Она убеждала, что такого не бывает. Однако подруга Ленка, узнав, что еду в университет сдавать экзамен – ей тоже казалось, что с таким животом опасно ходить по улицам, – сказала, что будет меня сопровождать. В метро она с тревогой спросила, не может ли так оказаться, что ребенок просто выпадет из меня вниз, на пол. Что ей тогда делать? Вообще-то она была ужасно недовольна и тем, что я так рано вышла замуж (мне было только двадцать лет), что решила рожать ребенка и что попала, как она считала, в богемный дом. Ей все не нравилось, но она смиренно поехала со мной в университет. Дело в том, что на факультете философии я оказалась из-за нее.

Однажды мы стояли в сумраке одного из залов хранения Исторической библиотеки – в черных пыльных халатах, с пачкой книжек в руках, из которых торчали требования.

– Понимаешь, Гамлет – это не только герой Шекспира, – нервным шепотом говорила я, – за этим скрывается нечто огромное. Вот идет ровная, горизонтальная жизнь, время течет из вчера в сегодня, как у всякого человека, и вдруг! Понимаешь, дело именно в этом вдруг! Оттуда, из былого, которого больше нет, – раздается стук, а потом окрик. И с этого мига все ломается, и время ломается, и жизнь, и планы на будущее с Офелией. Потому что прошлое требует ответа. Но вот что оказалось, – продолжала я. – Мне надо было подбирать книгу Михаила Гершензона про Чаадаева, запертую в специальном шкафу, которую выдают с особой подписью начальства.

– А почему она в шкафу? – перебила Ленка.

– А черт его знает, почему? Требование было на три часа, поэтому я успела ее получить и почти всю прочесть! И оттуда я поняла, что Чаадаев мучался тем же самым; прошлое стучало в него набатом и требовало ответа, поэтому он писал свои философические письма ровно по той же причине, по какой Гамлет сражался с королем. И представляешь и там, и здесь – притворное сумасшествие…

Тут одна из взрослых тетенек-подборщиц – обычно они в отличие от нас ходили в синеньких чистых халатах – включила свет во всем отсеке и, увидев нас, крикнула:

– Все про мальчиков шепчетесь? Там полный стол требований нападало!

Книжные требования обычно со свистом летели в патронах по пневмопочте и с грохотом рушились в огромные пластмассовые корыта. Когда на некоторое время пальба прекращалась, можно было читать и говорить. Если же начинался новый обстрел, то надо было бегать по всем залам хранения, подбирать книги стопками и ставить их на конвейер.

Уже после нескольких таких разговоров, когда мы утаскивали с Ленкой запретные книги и страстно обсуждали их, она мне торжественно сообщила, что, ей кажется, мне надо отправляться на философский факультет, где я смогу узнать и додумать все про Гамлета с Чаадаевым и про все остальное.