Читать книгу - "Сказка со счастливым началом - Галина Маркус"

Соня сильнее зажмурилась и повернулась на другой бок. Она так привыкла засыпать в объятьях мужа, укрываемая его ласками, осыпаемая его поцелуями, и не знала, как сможет без этого жить. Без его плеч, рук, без его тела… без его взгляда – такого любящего, говорящего, искреннего. Она даже застонала, вспоминая об их близости, о той остроте чувства, которую открыла в себе с ним, и испуганно зажала себе рот, испугавшись, что разбудит Вадика.

Но Анька ошиблась. Кроме вчерашних слёз в подушку Мити, Соня не пролила больше ни одной. Рыдать хотелось, но не получалось. Наверное, так и высыхают от тоски и горя – медленно, тихо, без слёз и истерик.

Следующие два дня прошли одинаково – как во сне. Легче не становилось, но ожидание прекратилось. Этому способствовали рассказы Аньки – Валерия подтверждала, что у Мити всё хорошо, что он прервал отпуск и вышел на работу (Соня, разумеется, тотчас же вспомнила про Наташу), короче, жив-здоров и изменять своего решения не собирается. Кроме того, отец вернул ему автомобиль, и Митя снова ездит на любимом джипе.

При упоминании о машине Соня испытала чувство сродни острой ревности, как если бы речь шла об удачливой сопернице. Собственно, это было не так уж далеко от истины. Зато теперь всё окончательно подтвердилось. Будь причина в чём-то ином, с отцом Митя никогда бы не помирился. Но вернуться к прежнему образу жизни он мог, только согласившись стать, как и раньше, Калюжным-младшим.

И хотя боль не умолкала ни на секунду, постепенно Соней овладевало ледяное, замороженное спокойствие – не только внешнее, но и внутреннее. Она заставила себя покончить с надеждами. А то, что изменить невозможно, не требовало от неё никаких действий или душевных усилий, только существования – ровного и беспросветного.

В пятницу она отправилась в банк – закончились деньги. Митина зарплата, которой они так радовались вместе, осталась у него на карточке, да и просто не имела теперь к Соне никакого отношения. Запросив выписку, Соня обнаружила, что Митя, как и обещал, положил ей на книжку сорок тысяч рублей. И когда это он, интересно, успел записать номер счёта – пока она укладывала Вадика? Книжка валялась на столе, они ведь снимали деньги для Аньки. А может, ещё раньше начал готовиться – смотрите, как всё продумал… Или нашёл её счёт как-то иначе – у Калюжных свои возможности…

Соня усмехнулась – не густо по сравнению с тем, что предлагала Валерия. В душе закипал гнев – неужели он думает, что она возьмёт от него хоть копейку? И в то же время появилась невольная мысль: значит, Митя не совсем выкинул их с Вадиком из головы, ещё помнит о них…

Соня вспомнила утро того дня, как они гуляли в лесу. Как, как это возможно… один день – словно разные жизни?!

– Снимать будете? – повторила вопрос операционистка.

– Девушка, побыстрее можно? – воззвал кто-то из очереди.

Соня вернулась на землю. Она больше не хочет ничего вспоминать, не желает мучиться догадками. Подумаешь – положил деньги, поспешил откупиться! Как их вернуть, она пока не знала и забирать со счёта не стала. С горечью посмотрела на остаток средств – Анькина часть снята, от её же собственной доли осталось совсем немного – хватит им с Вадиком месяца на три, да и то в режиме строгой экономии.

По-хорошему, надо бы собрать Димины вещи и передать ему вместе с деньгами через Валерию. Соня испытала тёмное, мстительное удовольствие при этой мысли. Напомнить о себе. Сделать ему больно.

Вот только… избавиться от его вещей она не могла. Нет, она не надеялась, что он придёт за штанами или зубной щёткой – ясно, что не придёт. Просто Митины трусы, рубашки, носки казались Соне частичкой его самого. Наверное, это было и глупо, и стыдно, но пока всё в их доме оставалось по-прежнему, Соня ощущала себя замужем. Только сегодня утром она доставала из шкафа и прижимала к себе Митину майку, вдыхая его родной, ни с чем не сравнимый, запах.

На обратном пути Соня встретила Людмилу Алексеевну. Та неожиданно кинулась обниматься и, рассказывая, как плохо в саду без Софьи Васильевны, улыбалась слишком уж сердобольно. Оказывается, Надька ушла на больничный, вместо Сони работает Танечка, а новая сменщица во второй младшей группе не может найти к детям нужный подход. Потом Людмила Алексеевна предположила, что теперъ-то, может, Соня вернётся? И, наконец, отпустила её, заспешив по своим делам.

Соня проводила её недоуменным взглядом – значит, в садике все уже в курсе. Причём брошенная Софья Васильевна вызывает куда больше симпатии, чем она же счастливая. Так и не решив, что отвратительней – завистливая ненависть или сочувственное злорадство, Соня медленно поплелась домой.

Она с ужасом представляла, каким насмешливо-презрительным взглядом встретил бы её сейчас Женя. Соня очень надеялась, что он не придёт поглумиться и уж тем более не вздумает снова заявить на неё права. Может, станет ждать, что она прибежит к нему, подобно бывшей жене? Ну и пусть ждёт, хоть до бесконечности – Соня не хотела ни видеть его, ни слышать.

В субботу они с Вадиком снова отправились в лес. Соня не столько находила в себе силы заниматься ребёнком, сколько наоборот – эти занятия спасали её от отчаяния. Вот только тяжело было отвечать на бесконечные вопросы мальчика – когда же вернётся Митя…

В воскресенье она собиралась пойти в церковь – исповедаться и попробовать найти смысл в нынешнем существовании. Но не смогла себя заставить. Силы – и моральные, и физические, внезапно покинули её. Утром она едва вылезла из постели – только, чтобы приготовить Вадику завтрак. Сейчас она не могла ни с кем говорить. Даже с Богом.

Вадик скучал, и она в который раз решила прибегнуть к помощи телевизора. Но мальчик догадался, что ей плохо и стал в утешение читать ей стихи собственного сочинения. Не будь Соне так худо, она бы развеселилась, так это оказалось забавно. Рифмы, конечно, почти не прослеживалось, но ритм присутствовал, а уж выразительности и эмоций было не занимать. Вадик сочинил целую поэму – про акулу, которая нападала на людей, пока не встретила одного доброго рыбака, который её поймал, пожалел и отпустил. С этого момента акула стала такой же полезной, как и дельфин, катала рыбака на своей спине и защищала его от нападений пиратов и злой бабки. Тут, конечно, сказывалось влияние «Сказки о рыбаке и рыбки», но, несмотря на частичный плагиат, мальчик продемонстрировал и образность, и фантазию. Соня в очередной раз подумала, что Вадик очень одарён от природы.

Потом он всё-таки уставился в телевизор, а Соня – в потолок. Она лежала и размышляла об их общем будущем. Во-первых, нужно срочно искать работу. Возможно, в этом городе ещё остались места, где её могут принять. Во-вторых, пора снова вести Вадика в детский сад: нельзя уподобляться Леониду Михайловичу, утешаться за счет ребёнка и лишать его общения со сверстниками.

Соня задумалась. Не хотелось отдавать мальчика в незнакомое место. Садик, что во дворе, имел дурную славу. Так что – остаётся снова Надежда Петровна? Конечно, это своего рода зло, но зло привычное. К тому же, она постоянно на больничном или в санатории, а Танечке ребёнка можно доверить с закрытыми глазами.