Читать книгу - "Прислуга - Кэтрин Стокетт"

Ох, в каком же я дурном настроении. Со своего места вижу, как возится во дворе мисс Селия — в розовых атласных брючках и черных резиновых перчатках. Коленки уже измазаны грязью. Сто раз ее просила не ковыряться в земле в приличной одежде. Но этой дамочке и дела нет.

На траве перед бассейном разбросаны грабли и прочие инструменты. Мисс Селия в последнее время целыми днями рыхлит землю да втыкает в нее чудные цветы. И неважно, что несколько месяцев назад мистер Джонни нанял садовника, Джон Уиллис его зовут. Надеялся, наверное, после того случая с голым мужиком, что садовник — хоть какая-то защита, но этот Уиллис оказался старым, дряхлым, горбатым, покореженным, ну вылитая ржавая скрепка. И такой же тощий. Мне порой приходится проверять, не застрял ли он где в кустах. У мистера Джонни, должно быть, не хватает духу уволить его и заменить кем-то помоложе.

Брызгаю крахмалом на воротничок рубашки. Слышно, как мисс Селия выдает инструкции насчет посадки кустов.

— Этим гортензиям нужно больше железа в почве. Понятно, Джон Уиллис? — орет она.

— Да, мэм, — орет в ответ Джон Уиллис.

— Да заткнитесь вы, леди, — бормочу я. Она так орет на него, что он, должно быть, думает, хозяйка у нас глухая.

Звонит телефон.

— Ой, Минни, они догадались про город, а скоро догадаются и про людей.

— Дурак он, вот что я тебе скажу.

— А может, мисс Хилли и читать не станет? — Голос Эйбилин становится громче. Надеюсь, мисс Лифолт ее не слышит. — Боже, мы должны были подумать обо всем заранее, Минни.

Не узнаю Эйбилин — как будто это я говорю, а не она.

— Послушай, — начинаю я, мне-то уже многое ясно, — раз уж мистер Джеймс оказался таким вонючкой, мы знаем, что она обязательно прочтет книжку. Ее теперь весь город прочтет. И нечего реветь, потому что все будет так, как должно быть.

Ровно через пять минут новый звонок.

— Резиден…

— Я только что говорила с Ловинией, — шепчет Эйбилин. — Мисс Лу-Анн пришла домой с книжкой для себя и для своей лучшей подруги Хилли Холбрук.

Свершилось.

Клянусь, я всю ночь кожей чувствую, как мисс Хилли читает нашу книгу. Прямо слышу ее ледяной белый шепот. В два часа, не выдержав, встаю, открываю свой экземпляр и пытаюсь угадать, на какой она сейчас главе. Первая, вторая, десятая? Неотрывно гляжу на голубую обложку. В жизни не видала книги красивше.

Полюбовавшись, прячу ее в карман зимнего пальто, которое никогда не надеваю, — как вышла за Лероя, я ни одной книги не прочитала, и не особо охота, чтоб он сейчас меня в чем-то заподозрил. Заставляю себя вернуться в постель, убеждаю, что все равно невозможно догадаться, до какого места добралась мисс Хилли. Но точно знаю, что пока не до последней главы. Это уж наверняка, потому что тогда в моей голове звучал бы не ледяной шепот, а дикий крик.

Утром я с радостью спешу на работу. Сегодня день мытья полов, можно будет отвлечься от дурных мыслей. Втискиваюсь в машину, рулю в округ Мэдисон. Вчера мисс Селия должна была пойти к другому доктору, выяснить, получится ли у нее с детками. Сегодня наверняка расскажет мне все в подробностях. Хорошо хоть эта дурочка догадалась отказаться от услуг доктора Тейта.

Подъезжаю к дому, теперь можно парковаться прямо у заднего крыльца — после того, как мисс Селия бросила свои глупости и рассказала мистеру Джонни то, что он и так уже знал. Первое, что вижу, — джип мистера Джонни. Я даже не сразу решаюсь выбраться из машины — ни разу не заставала его дома с утра.

Захожу в кухню, озираюсь — кто-то уже сварил кофе. Из столовой доносится мужской голос. Там явно что-то происходит. Прижимаю ухо к двери — мистер Джонни. Дома, в рабочий день в восемь тридцать утра. Чутье подсказывает бежать отсюда как можно быстрее. Мисс Хилли позвонила и рассказала ему, что я воровка. Он узнал о шоколадном торте. Ему известно о книге.

— Минни? — окликает мисс Селия.

Очень осторожно толкаю дверь, просовываю голову. Мисс Селия сидит за столом, рядом с ней мистер Джонни. Оба смотрят прямо на меня.

Мистер Джонни бледнее старика альбиноса, что живет рядом с мисс Уолтер.

— Минни, принесите мне стакан воды, пожалуйста, — говорит он, и мне становится совсем худо.

Приношу воды. Ставлю стакан на салфетку. И тут мистер Джонни встает. Взгляд у него пристальный, тяжелый. Господи, что же будет.

— Я рассказала ему о ребенке, — шепчет мисс Селия. — Про всех детей.

— Минни, я потерял бы ее, если бы вас не было рядом, — говорит он, хватая меня за руки. — Это счастье, что вы оказались здесь.

Гляжу на мисс Селию, а глаза у нее — совершенно мертвые. Ясно, что сказал ей доктор. Не будет у нее детишек, никогда. Мистер Джонни еще раз стискивает мои руки, потом делает шаг к ней. Опускается на колени, прячет лицо в подол ее платья. Она все гладит и гладит его по голове.

— Не уходи. Не покидай меня, Селия, — плачет он.

— Скажи ей, Джонни. Скажи Минни то, что ты сказал мне.

Мистер Джонни поднимает голову, смотрит на меня, волосы у него совсем растрепаны.

— Вы всегда сможете работать у нас, Минни. До конца дней, если захотите.

— Спасибо, сэр. — И я правда ему благодарна. Это лучшее, что я сегодня услышала.

Иду было к двери, но тут мисс Селия говорит, очень мягко и нежно:

— Побудьте с нами, ладно, Минни?

Опираюсь на буфет, а то ребеночек мой уже большой стал. Вот почему так получается, что мне дано много, а ей ничего? Он плачет. Она плачет. Мы все втроем, три дурака, так и рыдаем посреди огромной столовой.

— Говорю же тебе! — два дня спустя рассказываю Лерою. — Нажимаешь на кнопку — и канал переключается, тебе даже не надо вставать со стула.

— Полная чепуха, Минни. — Лерой даже от газеты не отрывается.

— У мисс Селии такой есть, пульт называется, ди-стан-ционный. Коробочка размером с полбулки хлеба.

Лерой неодобрительно качает головой:

— Ленивы же эти белые. Задницы не поднимут даже ручку повернуть.

— Думаю, люди скоро уже на Луну полетят, — говорю я. А самой и дела нет, что там из моего рта раздается. Я прислушиваюсь, не завизжит ли кто внутри моей головы. И когда эта женщина уже дочитает до конца?

— Что на ужин? — спрашивает Лерой.

— Да, мам, когда мы будем есть? — встревает Киндра.

Слышу, как подъехала машина. Ложка падает из рук, прямо в кастрюлю с фасолью.

— Овсянку.

— Я не собираюсь есть овсянку на ужин! — ревет Лерой.

— Я уже ела ее на завтрак! — ноет Киндра.

— То есть окорок. С фасолью.

Закрываю заднюю дверь в кухню на щеколду. Выглядываю в окно. Машина сдает задом, просто разворачивается здесь.