Читать книгу - "Фридл - Елена Макарова"

Неподалеку от нашего детского дома одноколейка, сюда приходят эшелоны из Протектората и рейха, отсюда же они уходят в Польшу. С другой стороны, Терезин – город маленький, он только из-за казарм кажется огромным, так что одноколейка всегда вблизи, где бы ты ни жил.

«Недавно мы пережили жутко тревожные дни. Несколько суток пребывали в панике, а последние две ночи вообще не ложились. От нас ушел Миша Краус… Все это выбило нас из колеи, но теперь все позади, и мы должны работать с удвоенной силой. Пора понять это и взяться за дело».

Тем же транспортом уехала мама Ирена. Кто-то из девочек нес ее чемодан. Нам, тем, кто пока еще здесь остается, запретили приближаться к зоне отправки.

Анни, Анни… Унесенная диким потоком, я все еще могу высунуть голову из воды и выкрикнуть имя. Но ты его не услышишь. Отсюда нас не слышит никто.

Иван Полак принес мне прочесть последний выпуск журнала «Камарад». «В память о друзьях, ушедших декабрьским транспортом». После отъезда Миши он ко мне часто наведывается. Сядет и молчит. Как Хелена. Кстати, и его мальчишки подтравливают.

В журнал он вложил рассказ и записку: «Дорогая госпожа Брандейсова, как вы считате, стоит ли публиковать это произведение?» Большая честь – главный редактор «Камарада» обращается ко мне за советом! Иван серьезно относится к своему детищу – собственноручно переписывает все статьи, сам все рисует – красное сердце на обложке, комиксы на задней странице, картинки к стихам и романам с продолжением.

Название рассказа «Судьба стула» вызвало в памяти бидермейеровские стулья в квартире Полаков. Мягкие, пузатые сиденья вишневого цвета…

«В общем-то я – обычное сиденье, изготовленное в столярной мастерской в Праге много-много лет тому назад, в золотые времена, еще до Первой мировой войны. Нас было множество одинаковых братьев, и разошлись мы по ресторанам и гостиным.

Долгое время я стоял в витрине и наблюдал за движением на столичной улице. Иногда около меня задерживались дамы в длинных или коротких, широких или узких платьях – как предписывала мода – и с восхищением на меня глядели».

Иван тоскует по своей красавице маме. Госпожа Полакова живет в терезинском доме для умалишенных, детей туда не пускают. Может, и правильно делают. Он бы ее не узнал.

«…Там провел я долгое время, пока меня не продали и не отнесли в квартиру, где я украшал собой парадные покои. Там я промучился много лет. В полумраке, среди тяжелых штор, мне снился прекрасный лес, где я родился».

Это квартира Полаков в Находе, с тяжелыми шторами и видом на гору, покрытую лесом.

«Одна у меня была радость – когда приходили гости. Всегда услышишь что-то новое, интересное, чему-нибудь научишься».

Помню, сколько было радости, когда я к ним пришла! Как мы с Иваном и Мишей лепили персонажей из «Острова сокровищ»! Размышляли, как сделать из пластилина просмоленную косичку, торчащую над воротом засаленного синего кафтана, как вылепить «засаленность»…

«Там я пережил войну; а после войны стали раздаваться недовольные голоса – квартира маленькая, архитектура несовременная… Словом, мне дали понять, что я некрасивый и несовременный, так что пришлось переехать в коммунальную квартиру. Там мне стало совсем плохо, и меня охватила тоска. У мальчика с реденькими волосами, младшего в семье из четверых, были свои игры, и он играл в них, но как! Вы бы поняли это, заглянув в его серый чемоданчик, в котором были аккуратно сложены вещи: футбольная форма, наколенники, налокотники, эластичные спортивные штаны и защитные очки. И все это хозяин чемодана напяливал на мои ножки, спинку и сиденье.