Читать книгу - "Тайнопись - Михаил Гиголашвили"

I

Самолет рейса «Франкфурт-Ла-Пальма», набитый под завязку бледными северянами, летит на юг. За окнами — белое, безразличное ко всему безмолвие. Айсберги облаков. Буруны снежной пыли. Метет небесная поземка. Странное, безлюдное место, словно бог изгнал всякую живность из этой ледяной долины. Наверно, он, как и всякий тиран, любит карать, ссылать и рассеивать. Людей вышвырнул из рая за пустячок. Падших ангелов не простил, а их главного вожака ввергнул в каторжную адскую щель. Гоняет народы по пустыням почем зря. Карает и милует как заблагорассудится. Насылает спросонья тайфуны. Отрыгивается смерчами и цунами. Вообще самолету следует приглушить моторы, чтоб не вызвать его гнева — бог явно не жалует шума в своей вековечной нирване. И никому не уйти от его последнего презрительного мерзлого молчания, хоть ты взлети выше облаков или уползи в ад.

С высоты полета остров Гран Канария как раз ад и напоминает. Коричнево-розовая коровья лепешка, плавающая в голубизне. Остров из лавы, слепок преисподней, где всё и вся — без исподней.

Оказалось, что зелени на острове достаточно, но только там, где люди — вдоль моря. А внутренние, необжитые части острова — красные камни, бордовая пемза, розовые скалы. Однако деньги постепенно превращают эти камни в отели, дома, пансионаты, пляжи. Зелень завозится отовсюду. Кактусы, пальмы, агавы, жасмин, еще какие-то ползучие гады-кусты, яркие языки лиан — смесь растений из разных жарких стран собрана тут, в зимнем саду под открытым небом. А песок привозят с Багамских островов — естественных пляжей у этого куска застывшей магмы нет.

В середине октября — адская жара. Сезон — весь год. В декабре может покрапать дождичек, но ниже +20 никогда не бывает. В обжитой части остров чем-то напоминает Крым лучших времен. Тепло, уютно, хорошо. Куда лучше Канары, чем из «канарейки» — на нары!

В лоточках скромные и милые испаночки продают мороженое и соки. Полно туристов из Европы: скандинавов, немцев, англичан. Совсем нет итальянцев и французов (имеющих свои пляжи и амбиции). Мало людей из бывшего Союза. Нет азиатов. Попадаются отдельные негры — офени, хотя Африка — вон она, рукой подать, из Сахары дует трехдневный сирокко и доносит песчинки великой пустыни — прообраз нашей земли в скоро-далекие времена.

Крики попугаев — скрежет металла о стекло. Много толстеньких и жирненьких пальм, чем-то похожих на растрепанных сельчанок. А кактусы возле китайского ресторана «Гран-Шанхай» опутаны гирляндами горящих ламп и чем-то напоминает дрессированных львов на тумбах.

На острове все кошки почему-то черные, но предельно деликатны и необъяснимо скромны: держатся в тени, блестят глазами из кустов, никогда дорогу не перебегают, друг у друга корм не отбирают.

Сигареты стоят около 15 евро за блок. Такси, алкоголь, бензин и фототовары дешевы. Видео и фотоаппаратура дешевле, чем на континенте, однако с полной гарантией, действующей в Европе.

В ресторанах — строго испанская музыка: порой печальная, порой ободряющая. Такой она звучала на фрегатах, плывущих к Новому Свету. А на улицах играют вещи с пластинок «Мелодия»: «Квантанамера», «Билайла», «Марина-Марина-Марина», «О соле мио», «Ку-ку-ру-ку-ку», «Мамаю-керу»…

Неграм не лень каждый вечер привозить к отелю раздвижные лотки, вытаскивать местную дребедень. Глиняные корсары с мастырками в клыках. Мигающие мелочи. Часы. Керамические браслеты. Афромаски. Пластмассовые куклы, с урчаньем тужащиеся на унитазиках. Зажигалки всех понтов. Цветные лубки, поделки из дерева, железа, керамики. Тут же стеклодув налаживает свой фитиль, будет выдувать статуэтки на глазах у толпы, обалдевшей от жаркого солнца, обильной еды и знойного покоя.

Шофер такси рассказал странную новость: на соседнем острове Лансерот какой-то папа-кокаинист (очевидно, в диком припадке отцовской гордости) откусил у своего четырехлетнего сына мошонку. Мошонку пытались пришить, то тщетно. Папу не убили, а положили на лечение.

Ровно в час ночи посреди городка высаживается десант барабанщиков. Они колотят в барабаны, там-тамы и бонги, пока не проснутся те, кто спал, и не выйдут из баров те, кто засиделся, чтобы посмотреть, что случилось: «Откуда бой?.. Может, разбой?.. Или прибой?.. Или кого-то ведут на убой?..» Задав адреналиновую трёпку, тамтамщики и бонгисты убираются в дюны и дубасят там еще с полчаса.