Читать книгу - "Могила для 500000 солдат - Пьер Гийота"

— Сегодня вечером я покину дворец, я пойду в Рисвик, один.

— Фели наверняка убили твою родню. Окровавленные трупы их детей плавают на наших пляжах; от Рисвика до Лутракиона песок на берегу залит кровью.

— Пьержинский, принимай командование. Я вернусь перед рассветом.

Едва стемнело, Сен-Галл выбрался из дворца; он бежит к морю, у схода на пляж лежат пары, их ноги и руки испачканы кровью и спермой, блестящей в лунном свете; в полночь он входит в сад вокруг виллы; в холле его нога скользит в луже крови, он поднимается по мраморной лестнице, по площадке первого этажа пробегает тень, Сен-Галл стреляет, тень падает, Сен-Галл подходит, спотыкается о трепещущее тело, наклоняется, струйка теплой крови стекает ему на ногу, он поворачивает голову, потом все тело мальчика, сжимающего в руке серебряный подсвечник, Сен-Галл бьет его рукояткой пистолета по голове, сталкивает по ступеням вниз, входит в вестибюль, открывает дверь комнаты, входит, выключатель вырван с проводами, Сен-Галл подходит к кровати, отдергивает шторы; сестра его отца, которую подростки Энаменаса называют Родня, лежит на скомканных простынях, ее рука стиснута натянутым балдахином, Сен-Галл тянет ее за эту руку, она падает на окровавленные простыни, Сен-Галл задирает ее платье, разбитое влагалище исполосовано следами ногтей и зубов. Сен-Галл подходит к окну: внизу лежит освещенный лунными лучами пустынный порт, волны раскачивают причальные кольца; богатая и праздная Родня построила порт и Целый город вокруг него на прибрежных холмах, с бассейнами и складами; но ее приказчики и рабы напрасно возводили дома на пустынном взморье, напрасно она сама писала торговцам и поставщикам с острова и заграничным: только одна семья из пустыни Гилдо под Тилисси согласилась жить в Рисвике. Ее поселили в самом красивом доме, каждое утро рабы приносили туда фрукты, вино и приготовленные яства, их дети приходили играть с собаками и обезьянами Родни. Но однажды утром семья, снедаемая тоской по родным местам, исчезла. Родня навеки заперлась за высокими стенами виллы; однажды зимой, за пять лет до начала восстания, мэр Энаменаса прислал ей двух маленьких флейтистов, она послушала их, а потом велела переломать им ноги, в отместку столице за свой заброшенный порт. Однако она привязалась к своему племяннику, часто привозила его Рисвик, забавлялась с ним днем, а вечером отсылала обратно в Экбатан, обласканного и закормленного сладостями; однажды она увидела, что он подрос, кровь ударила ей в голову, она оставила его на обед, на ночь и лишила его невинности. Мальчик больше не приезжал, но присылал ей письма, рисунки, стихи и глиняные статуэтки.

Сен-Галл садится перед секретером, створки которого блестят в лунном свете, открывает ящики, разворачивает пакет, обвернутый золотистой нитью, пробегает глазами страницу, встает, подставляет листок под лунные лучи, облокачивается на край окна: «…моим рабам — кнут. Моему племяннику за утраченную девственность — мои оранжереи в Лутракионе, чтобы он выгуливал в их аромате свое потное дрожащее тело… мои приказчики сами будут частью завещания…»

Сен-Галл сворачивает бумагу, кладет в карман, выходит из комнаты; на лестнице он спотыкается, позабыв о лежащем теле мальчика, ударяется подбородком о мраморную ступень, крошит зубы, выплевывает их с кровью, выходит в сад, гладит верхушку самшита, наклоняется над большим цветком: «Это лилия», пьет росу с его дрожащих лепестков. На заре он бежит между кустами у дворца, входит по главной лестнице; все мальчики и девушки убиты на своих местах; Сен-Галл, задыхаясь, проходит на носках между опрокинутыми, стоящим на коленях телами, повернувшими головы к восходу, роса на их лицах, на их нетронутых одеждах смешалась с кровью. Сен-Галл не осмеливается дотронуться до неподвижных тел, до ресниц над еще блестящими глазами, до бледных губ и волос, примятых руками убийц; Сен-Галл спускается, садится на свой мотоцикл, едет к Энаменасу мимо груд голых истерзанных трупов; собаки, грызущие их, кидаются на голые ноги Сен-Галла, его плечи пробирает холод, соски приклеились кровью к сырой от росы и пота рубашке; обезьяны, точно во время эпидемии, спустившиеся с гор, группами шныряют по улице, их влажная шерсть позолочена зарей, у них в лапах — женские ленты и волосы, они расступаются перед мотоциклом, протягивают лапы, трясут головами, царапают когтями плечи Сен-Галла; солнце печет его спину, сиденье и бензобак обжигают его ляжки и смятый под легкими шортами член; Сен-Галл останавливает мотоцикл, гладит по голове урчащую обезьяну, трогается с места, наезжает колесом на обезьянью лапу, обезьяна машет кулаком, берет лапу в ладонь, раздвигает пальцы, трет фаланги, ставит лапу на землю, кричит, скребет щеки, снова берет отдавленную лапу, садится, прислонившись к стене, лижет ступню; Сен-Галл останавливает мотоцикл перед своим домом; цветы и беседки в саду сожжены, на лестнице лежит голый труп его отца, горло перерезано, оторванная голова лежит у плеч, ноги застряли в розовом кусте под балюстрадой, член задран на живот; Сен-Галл оставляет мотоцикл, наклоняется, берет труп за плечи, волочит его к подножью лестницы, берет голову и относит ее в разграбленный салон, ставит на полку секретера, ложится на шкуру белого медведя, поворачивается на бок, кладет под голову ладонь и засыпает.

Бежа, спавший на постели Сержа под охраной десяти повстанцев, просыпается, встает, принимает душ, бреется бритвой Сержа, причесывается его гребнем; он обходит комнату, гладит листья винограда за окном; он расшвыривает книги и пластинки, стоящие в книжном шкафу, включает проигрыватель, двигает рычажок, сгибает его, вырывает, бросает на пол и давит каблуком. Он спускается в сад, садится на мраморную скамейку, возвышающуюся над городом и портом, охранники идут за ним. Он видит пустынные улицы и проспекты, выходящие к морю, только несколько детей купаются в синей воде, в мокрых плавках они вылезают на камни у мола и ловят крабов, просовывая ладони в щели.

Бежа опускает голову, смотрит на нижний город; улочки, залитые росой и солнцем, полнятся тенями обезьян и людей, но ни одного голоса не доносится из этого идущего, прыгающего, совокупляющегося сонмища; повстанец наклоняется к Беже:

— Один ученый говорит, что этой ночью он видел огромную волну над островом Ланнилис, что лежит напротив порта, а под Элё тряслась земля.

Бежа отталкивает повстанца.

В ущелье повстанцы одерживают победу, они сбили десять самолетов; ущелье становится непроходимым из-за сбитых самолетов и трупов, они обходят его сверху, самолеты пикируют, трое повстанцев падают, но двадцать невредимыми врываются в деревню Тилисси; они хватают женщин и детей и гонят их перед собой живым щитом к воротам поста; солдаты не осмеливаются стрелять; повстанцы, продолжая гнать перед собой заложников, врываются во двор поста; солдаты ждут подкрепления и приказов из Титов Велеса; они отступают, закрываются на чердаке; повстанцы жгут все вокруг; Пино встает в уборной, застегивает ремень, бежит в кухню, пуля пробивает его сапог; закусив губы, он прыгает в кухню, видит, как двое повстанцев поджигают уборную, хватает ножи с разделочного стола; его помощники, запертые на чердаке, горят вместе с солдатами; зажав в руках ножи, он прячется за котлами, повстанцы его заметили, один из них поджигает газету, другой вырывает ее у него из рук, они идут к кухне; по навозной куче бегают крысы; ослабшие от высоты, они не могут прорыть норы, повстанцы их убивают и нанизывают трупы на лезвия кинжалов: