Читать книгу - "Горы, моря и гиганты - Альфред Деблин"

Вдруг к этому неописуемому гулу примешалось глубинное (первобытное, связанное с адскими безднами), исходящее от самой Земли сопение. И — бульканье, как от гигантского чайника. Мало-помалу оно стихло, потом снова — парализуя страхом — усилилось. Между тем зеленовато-голубые огни на шагающих горных склонах так и продолжали гореть. Среди зеленых теперь прорезались желтые: они подрагивали, тянулись остриями вверх, перекручивались. Чудовищно черный дым вихрился над наполовину осыпавшимися вулканами.

Потом — Треск Удар Удар Взрыв.

Разметаны остатки двух гор: Крабла и Лейрхукр обращены в прах.

Жаркое, во всю ширь земли, пламя: огненные пасти, тявкающие на небо.

Летящие по воздуху базальтовые гранитные блоки; взмывающие вверх и падающие вулканические бомбы. Среди обезумевших оползающих горных масс.

Никого из людей к тому времени поблизости не осталось. Поезда давно прогромыхали назад, мосты развалились. Крабла и Лейрхукр все-таки еще были двумя вулканами; земля же между ними исчезла. На ее месте бушевало огненное море. В земной коре разверзлась трещина. Огненное море устремилось по ней в Мюватн, чтобы его иссушить. Из разреза в Земле изливались огненные потоки: расплавленное каменное содержимое ее нутра, а сверх того — горящая плоть растерзанных вулканов. С ревом прокладывали себе эти потоки путь по нагорью. На юге еще стояли — качающиеся, озаренные пламенем — стены вулканов, расколотые и искалеченные. Они крошились осыпались падали в горячую всасывающую жижу. На юге один огненный поток добрался до подножья могучей горы Бла-фйоль. В черном Мюватне ворочался еще один: спустился до самого дна, полз по нему, но иссушить озеро не мог. Этот дракон хватал воду зубами, заглатывал. Она закипала у него на спине, испарялась. Он же метался по дну. Расшвыривал расчленял опалял огненным дыханием все, что преграждало ему путь. Кроваво-красным было его змеиное тело. Он прорвался-таки через все озеро на южный берег.

Пока по потемневшему небу расползалось зарево пожара, становясь все белее и белее, начальники трех эскадр собрались на судне Де Барруша у северного побережья острова, в Эхсар-фьорде. Де Барруш радостно фыркнул, обнял светловолосого молчаливого Кюлина:

— Кюлин, весь мир будет о тебе говорить. Эта земля уже о тебе говорит. Вслушайся в ее говор. Ты все еще печалишься из-за тех баб и детишек?

Жесткое гладко выбритое лицо шведа:

— Дело совсем не во мне.

Де Барруш чуть ли не пританцовывал (вместе с толстяком Прувасом):

— Кюлин, что важнее: человек или гора? Человек или вулкан? Неужели жизнь вулкана ничего не стоит? Мы обвиняем тебя в убийстве! Ха-ха! В убийстве двух вулканов. А сверх того — одного смазливого черного озера и одной долговязой речки.

— Хватит, Де Барруш.

— Я стою за порядок и справедливость. А сколько живых тварей по твоей вине были сожжены живьем, задушены дымом, раздавлены, искалечены, оставлены без погребения и помощи? Пауки, которые сидели в трещинах скал, — числом около полумиллиона. Тридцать шесть тысяч юных и взрослых мух, не считая их будущего потомства, уже сейчас живого. Семьи, матери… Убиты, угасли. Как ты мог сотворить такое, кто, кроме тебя, решился бы?! А лососи в реках, комары над озером, а папоротники, мхи, трава на земле: они все погибли. Злодеяние, какое злодеяние! Ха-ха! Кюлин, тебе когда-нибудь придется держать ответ перед богом комаров, перед богами мух пауков лососей.

— Мне не до смеха, Де Барруш.

Сестра Кюлина, запрокинув голову, со счастливым видом смотрела на пламенеющее небо. Она, не глядя на Кюлина, гордо рассмеялась:

— Да, что важнее — вулкан или человек?

— Вулкан.

Весь следующий день белые раскаленные массы вытекали из тела Земли — ручьями и перехлестывающими эти ручьи порожистыми потоками. С яростным шипением заливали они старые застывшие лавовые поля вдоль реки Скьяульванда. Короткая фыркающая ночь пролетела быстро. Бледное солнце снова выглянуло из-за края черной и буро-красной облачной гряды. В черно-красных сумерках падал над островом горящий пепел: хлопья дождем сыпались сквозь воздух, пропитанный серными и аммиачными испарениями. Атакующие люди укрылись пока в Эйя-фьорде. Со скал уже начали соскальзывать лавины; они обрушивались, как удары хлыста, на спину моря. Летатели в защитных масках поднимались в небо, посылали вперед и вниз — к изувеченной воющей Земле — искусственные порывы ветра. Таким образом они разгоняли ленивые клубы дыма и могли рассмотреть, измерить диаметры обнаружившихся внизу дымовых труб: гигантских провалов с иззубренными краями, уходящих вертикально вниз, в глубь взорванной Земли.

Остров дрожал, трясся в мучительном страхе. Между высохшим озером Мюватн и задыхающейся, перегруженной талыми водами Скьяульвандой на глазах у летателей внезапно разверзлась трещина длиной в несколько миль, пересекающая старое русло озера; а рядом с нею возник ряд низеньких конусов, будто вытолкнутых снизу гигантским кулаком. Конусы плевались бурой жижей и паром. Колебания и подземные толчки не прекращались. Треск и хруст прокатывались вдоль краев трещины. Края ее сомкнулись и разгладились, как надутые губы. Конусы на несколько минут будто затаили дыхание. И пока трещина, словно червяк, уползала все дальше, на ней бесшумно вырастал новый конус— широкий, еще более расширяющийся, вбирающий в себя другие конусы, уже перешагнувший заполненную им трещину. Чудовищно увеличившийся в размерах конус скрыл под собой и участок на берегу Лососевой реки. И вот уже — поднявшись на сотню, на тысячу метров — взорвался (как взрывается пушечный ствол) новый вулкан, окутанный сернистыми испарениями. Небо — изжелта-черное, когда в него брызнула мощная вертикальная струя огня и лавы — взвыло, и вой этот не смолкал четверть часа. Лососевая река, в которую хлынули потоки лавы, испарилась — как прежде уже испарилась, к востоку от озера Мюватн, Йокульсау. Могучая Скьяульванда, питаемая вечными глетчерами горы Трёлла-дюнгйа, бросила свои ледяные воды против нового огненного потока… и тоже сгорела, изошла белым дымом. Огненные ручьи, побежавшие вдоль русла могучей реки, попали ей в глотку, удушили ее. Отрезанная от моря, она даже не сумела остаться озером. А понеслась, уже в виде пара, вверх; нестерпимый жар заставлял ее подниматься все выше, на километры над своим ложем; там ледяной ветер подхватывал клубы пара и гнал их на запад, к бескрайнему океану.

На территории от Йокульсау до Скьяульванды прежняя Исландия исчезла. Между двумя этими — теперь огненными — потоками показалось горячее нутро Земли. Как если бы великан уже поставил ногу на лестницу, уже ощупывал рукой люк, через который вот-вот, поднявшись чуть выше, вылезет, чтобы, сломав все вокруг, занять подобающее ему место…

Еще и суток не прошло с тех пор, как крошечные агрессоры — люди — обрушили горы Краблу и Лейрхукр. А Исландия уже полыхала в четырехугольнике, занимающем много квадратных миль, длинные стороны которого образовывали два протяженных речных русла, — полыхала и к востоку, и к западу от исчезнувшей реки Скьяульванда.