Читать книгу - "Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера - Андрей Шляхов"

Бывают хорошие дни. С утра просыпаешься бодрый, готовый к подвигам. Выходишь из дома и замираешь от наслаждения, вдыхая загазованный воздух мегаполиса. В нем внезапно проявляются нотки лесной свежести и запах луговых трав.

В такие дни автобусы, троллейбусы и трамваи распахивают свои двери не как обычно, а гостеприимно. Их салоны полупусты, а все пассажиры ведут себя деликатно, не толкаясь и не наступая на ноги соседям. И в метро нет привычной толпы перед эскалатором.

Весь «лежачий» состав блока реанимации поутру находится в стабильном состоянии средней тяжести — всех дам пора переводить в отделения. На утренней конференции главный врач больше хвалит своих подчиненных, чем ругает, а под конец сообщает поистине радостную весть о внеочередной премии. Заведующий отделением, составляя график дежурств, особенно интересуется твоим мнением, а роженица, которой по экстренным показаниям назначается кесарево сечение, не имеет в анамнезе ничего грозящего осложнениями. Вдобавок она позитивистка-оптимистка и говорит:

— Не волнуйтесь, доктор. Я вас не подведу. Все будет хорошо. У меня хорошая карма, поэтому со мной не может случиться ничего плохого…

— Разумеется, — ответил Данилов, чувствуя, как в глубине души, где-то на краю сознания, прозвенел тревожный звоночек.

Каждый опытный врач знает: если все вдруг идет необычно гладко, то это не означает, что жизнь наконец-то наладилась. Просто провидение решило поразвлечься. Оно не стало равномерно распределять неприятности, а приберегло их до особого случая, чтобы выдать разом.

— А откуда вы знаете, что у вас хорошая карма? У вас есть медицинская справка? — пошутил Данилов.

— Я проходила диагностику, — серьезно ответила женщина. — Сразу же, как только узнала, что беременна.

Данилов еще раз уточнил анамнез, повторно осмотрел пациентку и обсудил план действий с Юртаевой, которая должна была делать операцию. Вялотекущая родовая деятельность, не усилившаяся несмотря на все принятые меры, — прямое показание к экстренному кесареву сечению. Правда, здесь нет такой срочности, как при угрозе разрыва матки, поэтому можно обойтись местным обезболиванием — время позволяет дождаться, пока подействуют препараты, введенные при эпидуральной или спинальной пункциях.

Спинальная и эпидуральная анестезия как разновидности местного обезболивания очень схожи между собой. Выполняются они одним и тем же способом, только при спинальной анестезии игла проходит еще через одну оболочку и обезболивающий препарат вводится в жидкость, омывающую спинной мозг. Одна инъекция, постоянных катетеров здесь быть не может. Полное обезболивание в этом случае приходит раньше, и уже через десять минут можно начинать операцию.

Измерив артериальное давление, Данилов быстро установил подключичный катетер. Медсестра Ира тут же наладила капельницу с физиологическим раствором.

Спинальная пункция прошла без осложнений. Данилов пунктировал в своем излюбленном месте — между третьим и четвертым поясничными позвонками. Не торопясь, плавно ввел лидокаин в смеси с адреналином, сразу же извлек иглу, наложил на место пункции стерильный марлевый «квадрат» и крест-накрест закрепил его лейкопластырем. Готово, осталось дождаться результата.

— Может болеть голова, а после вы можете почувствовать озноб, — предупредил Данилов. — Это в порядке вещей.

— Я смогу наблюдать за ходом операции?

— В какой-то мере — да. Во всяком случае, ребенка вы увидите сразу же.

— Прекрасно. — Роженица нашла в себе силы для того, чтобы улыбнуться хорошей, искренней улыбкой.

— Во время операции вы будете дышать кислородом через маску, но это не помешает нам общаться в случае необходимости. Если что-то не так — говорите. Мы будем рядом. Поехали в операционную.

Пока роженицу готовили к операции — перекладывали, пристегивали к столу широкими эластичными ремнями, обували в стерильные бахилы, окружали стерильными салфетками операционное поле и обрабатывали кожу, Ира подключила ее к монитору. Данилов снова измерил артериальное давление (оно могло упасть из-за спинальной анестезии), поколол иголкой голени и ступни пациентки, чтобы убедиться, что она уже ничего не чувствует, и разрешил начинать.

Во время операции пациентка вела себя хорошо — давления не роняла, ненужной активности не проявляла, сюрпризов не устраивала. Ребенок, крупный мальчик, оказался совершенно нормальным, бойким крикуном.

— Вот и все! — известила Юртаева, завязывая последний шов на коже живота. — Татьяна, вы меня слышите?

— Слышу, — ответила пациентка, с лица которой Данилов только что снял маску.

— Отрожались мы с вами. — Настроение у Юртаевой было отличным. — До завтра полежите в реанимации, а затем вас переведут в отделение.