Читать книгу - "Плененная королева - Элисон Уэйр"

Любовь Генри к ней давно умерла. Он ненавидел жену, что доказывал раз за разом. Почему же тем не менее иногда в темной пустоте ночи Алиенора ловила себя на том, что все еще хочет его, все еще – против всех доводов разума – лелеет маленькую надежду, будто они могут примириться? Почему?

Ответ был под рукой. Просто ни один мужчина никогда не затронул ее так, как Генри, не разбудил в ней таких бешеных чувств. Никто другой не мог с ним сравниться. Между ними навсегда сохранится какое-то чувство, какой-то отблеск великой страсти, которую они когда-то разделяли. И даже перед лицом того, что сделал с ней муж, Алиенора все еще хотела его в своей постели. Это было хуже всего. Да что там говорить – это было худшее в заключении, которое лишало ее общества мужчин, а в особенности одного конкретного мужчины. Даже сейчас тело Алиеноры жаждало прикосновения мужа, того наслаждения, что он давал ей…

Королева старела. Годы безжалостно уходили в никуда. Вскоре вся привлекательность оставит ее, и она станет старухой, а способность соблазнять, доставлять наслаждение мужчине и самой получать удовольствие сойдет на нет. Живя в изоляции, Алиенора чувствовала, что ее время истекает, но не было никакой возможности удовлетворить насущную потребность, живущую в ней. Прежде Алиенора думала, что в отсутствие всяких возбудителей это чувство угаснет и она научится сосредоточиваться на духовном, чего не делала в годы своей бесшабашной молодости и бурного супружества, думала, что обретет душевный покой и это позволит ей открыть разум и сердце для любви к Господу… Но она ошибалась, как же она ошибалась! Дошло даже до того, что Алиенора принялась проигрывать в воображении сцену соблазнения ею красивого Ранульфа Гланвиля, который был таким приятным собеседником за ужином и, возможно, не отверг бы предложения задержаться и чуть позже… Но хотела она не Гланвиля.

Алиенора хотела Генри. Однако Генри решил развестись с ней. И если он добьется своего, то ей больше никогда не лежать в постели с мужчиной. И при мысли об этой жуткой перспективе слезы потекли у нее ручьем.

Четыре месяца ждала Алиенора новых известий. Четыре долгих, бесконечных, несчастных месяца, во время которых она изводила себя предположениями о том, что скажет или сделает Папа. Наконец ее снова посетил настоятель Гуго. Принимая его, Алиенора заставляла себя быть спокойной. Она была полна решимости встретить любое известие с достоинством и мудростью, на какую только способна.

Стоял холодный ноябрь, ветер завывал на плато, где находился Сарум, свистел в окнах, и долго поддерживать огонь в жаровнях было невозможно. И потому Алиенора сидела, закутавшись в меха, а настоятель поплотнее завернулся в свой большой шерстяной плащ, надетый поверх хабита.

– Его святейшество прислал легата – кардинала Сант-Анджело, – сказал Гуго. – Он приехал под предлогом разрешения спора между епархиями Кентербери и Йорка. Легат встретился с королем в Винчестере, и ваш муж поднял вопрос о разрыве брака. К сожалению, он еще пытался подкупить кардинала большим количеством серебряных монет, но кардинал отказался их брать. Он даже не стал выслушивать доводы короля, просто предупредил, что развод с вами чреват серьезными опасностями и на этом обсуждение вопроса закончилось. Вскоре после этого кардинал Сант-Анджело отбыл в Италию.

Алиенора испустила протяжный вздох облегчения, но ее удовлетворенность решением легата была омрачена пониманием того, что, хотя она и остается законной женой короля, Генрих не хочет ее и теперь воспылает к ней еще большей ненавистью. А ведь она никак и не влияла на решение Рима… Впрочем, если бы ее вынудили, она непременно сделала бы это.

– Я, конечно, удовлетворена, но думаю, король сердится, – сказала Алиенора.

Настоятель снова одарил ее своей милой улыбкой:

– Нужно ли спрашивать? Он не любит, когда разрушают его планы.

– Он не сдастся, – беззаботно заметила она. – Генри найдет другой способ избавиться от меня.

– Он может обратиться к Папе, но, по-моему, это будет пустая трата времени.

– Вы не одобряете решения Папы, отец настоятель? – с вызовом спросила королева.

– Устами его святейшества говорит Господь. Кто я такой, чтобы оспаривать его слова?

– Вам это нелегко – быть посредником между Генри и мною? – улыбнулась настоятелю Алиенора.

– Я не ищу легкости в делах мирских, – ответил он. – Надеюсь, что обращался с вами справедливо и по-человечески.

– Хотелось бы мне, чтобы милорд король был таким же предусмотрительным, – заметила Алиенора, когда настоятель поднялся, собираясь уходить. – Не сомневаюсь, что мы еще встретимся.

– Хотелось бы при более благоприятных обстоятельствах, – дружелюбно ответил он.