Читать книгу - "Голливудская трилогия. В 3 книгах. Книга 1. Торговцы грезами - Гарольд Роббинс"

Первая неприятность случилась, когда он позвонил в гараж. Ему сказали, что обе машины неисправны. И Борден решил отправиться в Нью-Йорк поездом. Такси довезло его до станции.

В десять минут девятого он купил в киоске «Нью-Йорк Таймс». В восемь двадцать подошел поезд.

С газетой под мышкой Борден направился к последнему вагону. Это был специальный вагон, известный под названием «банкирский», он был гораздо удобней и просторней остальных, в нем ездили всегда одни и те же пассажиры. За удобства они платили в пять раз больше обычной цены. Но это того стоило: не надо было толкаться и искать себе место. Места заказывались задолго вперед, и то не всем это удавалось. У Вилли Бордена было такое место.

Усевшись в углу, он открыл газету и несколько минут просматривал заголовки. Прочитал о своем деле и убрал ее. Откинув голову, он закрыл глаза. Вилли плохо спал ночью, и теперь ему хотелось немного отдохнуть.

Через некоторое время он открыл глаза и посмотрел вокруг. Знакомые пассажиры сидели на своих обычных местах. Он улыбнулся и кивнул тем, кого знал, но никто не ответил на его приветствие. Они холодно смотрели на него, как на незнакомца.

Он был удивлен их странным поведением. Еще вчера эти люди были его друзьями, разговаривали с ним и смеялись его шуткам. Но сегодня он уже не существовал для них. Неужели только потому, что он проиграл дело? Но ведь он был все тем же Вилли Борденом! Он ведь совсем не изменился.

Наклонившись, он коснулся плеча человека, сидящего напротив.

— Чудесный сегодня день, правда, Ральф? — спросил он, приветливо улыбаясь.

Человек опустил газету и посмотрел поверх нее на Вилли. Он хотел было что-то ответить, но промолчал. Так и не сказав ни слова, он снова закрыл лицо газетой, а через несколько секунд пересел на другое место.

Я часто думаю, покончил бы Вилли с собой, если бы тот человек в поезде дружески поговорил с ним?

Лицо Вилли застыло от несправедливой обиды. Он вжался в кресло, и на протяжении следующих сорока минут никто не услышал от него ни слова. Так он и сидел, не двигаясь, пока поезд не прибыл на конечную станцию. Наверно, эти сорок минут были для Вилли невыносимой пыткой. Я знал его. Это был очень общительный и разговорчивый человек, ему нравилось поболтать и посмеяться. Он любил людей, умел с ними ладить.

В конторе произошло примерно то же самое. Для всех он сразу стал чужим. Те, с кем он пытался заговаривать, шарахались от него, как от покойника, озираясь по сторонам.

В двадцать минут одиннадцатого он сел в такси напротив девятнадцатиэтажного здания компании «Борден Пикчерс» и назвал водителю адрес на Пайн-стрит, собираясь ехать к своему адвокату. Туда он не приехал.

Такси промчалось по Парк-авеню, проехало туннель на Четырнадцатой стрит, вынырнуло на Тридцать Второй стрит и продолжило путь по Парк-авеню до Двадцать Второй стрит. Затем водитель повернул налево, на Четвертой авеню направо, и, проезжая по Деланси-стрит, почувствовал, как пассажир тронул его за плечо. Водитель обернулся.

Подавшись вперед, Вилли Борден смотрел на него.

— Я передумал, — сказал он, — я лучше выйду здесь.

Таксист подрулил к тротуару и остановил машину.

Вилли вышел. На счетчике было всего лишь доллар и тридцать центов. Вилли дал два доллара, оставив сдачу на чай. Затем повернулся и зашагал на Деланси-стрит, где смешался с толпой.

Потом его видели на Ривингтон-стрит, где он остановился у лотка, чтобы купить два яблока. Он дал продавцу десять центов. Одно яблоко вместе со сдачей положил в карман, второе вытер об рукав и надкусил.

— Ну, Шмульке, — сказал он на идиш, — как идут дела?

Старик старался разглядеть его своими глазами в красных прожилках. Его седую бороду трепал ветер, пока он старался узнать, кто же это назвал его по имени. Он неспешно обошел лоток, чтобы присмотреться получше. И на его лице расплылась беззубая улыбка. Он всплеснул руками.

— Неужто маленький Вилли Борданов?! Как у тебя дела? — Он схватил Вилли за руку и начал трясти.

Вилли, довольный, что старик узнал его, улыбнулся.

— Все нормально, — сказал он, надкусывая яблоко.

Старик смотрел на него прищурившись.

— Странно, — сказал он на идиш, — что ты покупаешь у меня яблоки, а не воруешь, как прежде.

— Я стал немного старше, — сказал Вилли.

Старик покачал головой.

— Да, парень ты был бойкий, вечно что-нибудь придумывал! За тобой был нужен глаз да глаз!

— Времена меняются, — кивнул Вилли.

Старик подошел к нему совсем близко. Вилли чувствовал неприятный запах у него изо рта, в бороде старика застряли темные крошки табака. Старик потрогал костюм Вилли.

— Хорошая ткань, — сказал он, щупая ее пальцами. — Мягкая, как масло. — Он посмотрел на Вилли. — Ты работаешь в кинематографе? — спросил он.

— Да, зарабатываю на жизнь, — ответил Вилли, но улыбка уже сошла с его лица. Он повернулся и стал переходить улицу. — Пока, Шмульке, — крикнул он через плечо.

Старик смотрел, как он перешел улицу, потом подошел к лотку, стоящему рядом, и взял продавца за руку.

— Гершель, смотри, — сказал он, дергая его за руку, — ты только посмотри сюда! Это Вилли Борданов. Он большой человек в кино! Мы с его отцом приехали в Америку на одном корабле. Видишь его? Вон он стоит у дома, где он раньше жил.

Второй продавец повернулся в направлении, куда показывал старик.

— Актер, что ли? — сказал он безразлично.

Старик кивнул.

— А кто же еще?

Они смотрели на Вилли Бордена. Он стоял и смотрел на здание, затем медленно начал подниматься по ступенькам к парадному. Из двери вышла женщина, и он посторонился, давая ей пройти. Ступенька скрипнула, и из мусорного бака выскочил испуганный кот, опрометью бросившийся прочь.

Поднявшись на второй этаж, Вилли остановился у двери и долго стоял, переводя дыхание. Бывало, он прыгал по лестнице через три ступеньки! При тусклом свете лампочки он смотрел на дверь.

Порывшись в кармане, он вытащил ключ, вставил его в замок и повернул.

Дверь со скрипом открылась. Несколько секунд он стоял, не решаясь зайти в квартиру. Квартира была нежилой. Она пустовала с того дня, когда умер отец. Он хотел, чтобы старик переселился к нему, но тот отказывался. Ему было хорошо здесь. После его смерти Вилли продолжал платить за нее каждый месяц. Какие-то девятнадцать долларов!

Закрыв за собой дверь, он огляделся. Старая мебель покрылась пылью, посреди комнаты стояла картонная коробка. Вилли отодвинул ее ногой, и из-за нее выскочил мышонок и скрылся в дырке в углу комнаты.

Вилли прошелся по комнатам. В одной из них он задержался. Это была его спальня, его кровать все еще стояла здесь.