Читать книгу - "Командовать парадом буду я! - Михаил Барщевский"

Оказалось, что провокацию, но вовсе не ту, о которой подумал.

– А от народных заседателей ничего не зависит? – с вызовом спросила Минх. Может, и вправду верила в важность своей миссии, а может, обидно стало зря в электричке трястись.

Вадим с нескрываемыми иронией и жалостью посмотрел на Марию Оттовну и, ничего не ответив, обратился опять к Иванову:

– Вы не обижайтесь, Иван Иванович, я ведь не именно вас имею в виду. Так сказать – презумпция невиновности. Она и на прокуроров распространяется. Пока вы не доказали обратное, я полагаю вас человеком порядочным. Вправду! – скорее себя, чем прокурора, заверил Осипов. – Вот только статистика, знаете ли, не очень…

– Значит, вы признаете… – продолжая, видимо, какой-то внутренний диалог, сказал прокурор, – что от вас, адвокатов, вообще ничего не зависит? Другими словами, вы берете с клиентов деньги, и огромные, замечу, ни за что. То есть, занимаетесь мошенничеством?

«Жестко берешь! – подумал Вадим. – Ладно, ты первый начал!»

– Огромные гонорары адвокатов такой же миф, как независимость прокуроров, как тупость провинциалов или неспособность мыслить самостоятельно педагогов. Мол, все только в рамках учебной программы, – на всякий случай для Шатуновой уточнил Вадим. – А между тем и учителя, хорошие учителя, преподают не так, как в методичках написано, а так, как они сами предмет свой чувствуют и понимают. И прокуроры бывают принципиальными, и гонорары адвокатские если и превышают среднюю зарплату по стране, то процентов на 10. И то не у всех, а у кого клиентуры много. Я прав? – обратился Осипов уже не к прокурору, а к учительнице.

– Конечно, правы, – польщенная высокой оценкой своей профессии, согласилась Валентина Петровна.

– Так если все зависит только от прокурора и судьи, то что вы в суде делаете? – решила отомстить за поруганную честь института народных заседателей Минх.

– А мы, адвокаты, только помогаем судье и прокурору посмотреть на все с другой стороны. Со стороны защиты интересов подсудимого.

– То есть, другими словами, вы признаете, что истина вас не интересует? – обрадовался возможности «наехать» прокурор.

– Признаю, – спокойно и без тени улыбки согласился адвокат. – И могу объяснить почему.

– Объясните! – чуть ли не хором выдохнули обе женщины.

– Да, интересно послушать, – не без сарказма поддержал Иванов.

– Ну, во-первых, в столь любимом вами, Иван Иванович, УПК прямо записано: адвокат – это защитник. Он только защищает. Все! Точка! Только защищает! – Вадим оседлал любимого конька. – А если взглянуть на вопрос философски, то получается следующее. Со времен отмены инквизиции, когда цивилизованный мир перешел к состязательному судебному процессу, функции четко распределились. Прокурор обвиняет, доказывает вину, адвокат – защищает. Судья решает, кто из них более убедителен. Все! Истина непостижима! По крайней мере, так утверждает марксистко-ленинская философия. Абсолютная истина непостижима. – На всякий случай Осипов сформулировал правильно, по учебнику. – Только относительная. А можно на основании неполного знания, так сказать относительного, ставить человека к стенке? Поэтому-то и сказано во всех правовых теориях мира – все сомнения толкуются в пользу подсудимого. Кстати, и Ленин, если помните, писал: «Лучше мы отпустим десять виновных, чем осудим одного невиновного». Помните? – Вадим в упор смотрел на прокурора.

– Защитительную речь репетируете, товарищ адвокат? – ехидно парировал Иванов.

Вадим рассмеялся. Вполне приветливо.

– Да нет! Так, завелся просто. Извините. Тема не обеденная, согласен. – С кем согласен, Вадим не уточнил, но разговор надо было сворачивать. И так для второго обеда густовато получилось.

Шатунова посмотрела на часы:

– Ой, перемена уже три минуты как закончилась, – и вскочила, собирая посуду.

Все рассмеялись оговорке учительницы и гурьбой отправились к непременному атрибуту любой столовой – столику, заставленному грязной посудой, изящно названной в объявлении «использованной».

Возвращаясь домой, Вадим заметил, что какая-то «Волга» все время вертится у него на хвосте. То удаляясь, то приближаясь. Заметил не сразу, потому подумал, что случайность. Но завтра решил быть внимательнее. Если это «хвост» – неприятно.

На основании рапорта капитана Сидорова отделу внешнего наблюдения Управления КГБ по Москве и Московской области было дано указание организовать контроль передвижения и контактов адвоката Осипова Вадима Михайловича. Контроль контактов – скрытый, наблюдение передвижений – демонстративное. Пусть, мол, знает – ты нас начинаешь тревожить. Сотрудники были удивлены, что за два дня Осипов ничего не заметил. По крайней мере, ни в одном телефонном разговоре никакого беспокойства им высказано не было.

Вечером Аристархову пришлось перезванивать четыре раза. Первые три раза к телефону подходила Лена. Он молча вешал трубку. Только с четвертого захода, когда Лена зло бросила Вадиму: «Сам бери. Какая-то твоя баба звонит!» – актер наконец смог сообщить: «Дорогая, у меня сегодня ночная репетиция. Не волнуйся!» – «Вы ошиблись номером!» – радостно ответил Вадим. Положив трубку, увидел испепеляющий взгляд жены:

– Это кому же ты с таким счастьем в голосе сообщаешь, что она ошиблась номером?

– Не «она», а «он»! – попытался оправдаться Вадим.

– Не ври! – Лена чуть не плакала. – Противно! Можешь трахать кого угодно! Только не ври!

– Я не вру! – Вадим задумался. – В том, что это «он», а не «она», – клянусь! А остальное расскажу потом. Обещаю.

– Не верю, – почти успокоилась Лена. – Ты все можешь объяснить. Я помню, как ты Миле Мирской все объяснял!

– Котенок! Ну, пожалуйста, не начинай. – Вадим поразился памяти Лены. Дело Мирского проходило пять лет назад, а она до сих пор не забыла, как он «отмазывал» неверного мужа перед его женой. – Это совсем другая история. Обещаю – все расскажу. Но потом. Пока это слишком опасно.

Лена молча повернулась и вышла из комнаты. Вся ее фигура излучала обиду. Как такое возможно, Вадим не понимал. Но видел: спина была обиженной.

– А ваш Кузьмичев умный? – ни с того ни с сего в середине обеда заинтересовалась Шатунова.

– Что? – переспросил Вадим, погруженный в свои мысли.

– Что-то сегодня и вы, и Зеленцова какие-то отсутствующие, – пошутил прокурор. – У вас с ней астральный контакт?

Вадим действительно был с утра расстроен. От самого дома и до здания суда за ним неотступно, открыто ехал ярко-красный «жигуленок». Это был «хвост». Наглый, демонстративный. Иначе зачем пускать машину такой яркой расцветки. Да еще с вмятиной на переднем бампере? Чтобы даже дураку сомнений не оставить… На то, что Зеленцова «в отсутствии», Вадим просто внимания не обратил. Хотя, в отличие от прокурора, причину знал.