Читать книгу - "Пролетариат - Влад Ридош"

– Ну тут ты тоже не загадывай! Когда-нибудь и ты женишься. По крайней мере шаг от замужества к женитьбе ты всё-таки уже сделал, – сказал Старшой, и все засмеялись.

Отойдя от смеха, сидевший рядом со Старшим Пельмень сказал:

– Да ладно, чё вы?! Ну парень повзрослел, понял, что детство кончилось, взялся за ум, можно сказать. Молодец, Карась! Так держать! Скоро Старшого заменишь.

На последней фразе Пельмень ехидно глянул на Старшого. Все снова засмеялись, а Старшой сказал:

– Старший оператор незаменим!

– Ты ведь знаешь, – поддакнул Карась, – незаменимых людей у нас нет.

Старшой улыбнулся, но промолчал. Вместо ответа он встал, подошёл к своему рабочему месту, взял кружку и пошёл к выходу. Проходя мимо Карася, он нагнулся к нему и сказал:

– Пойдём, что ли, чаю попьём.

Карась попросил напарника приглядеть в монитор за процессом, а сам взял пакет, стоявший под столом, и пошёл вслед за Старшим. Они вышли с ЦПУ, прошли по коридору мимо курилки десяток метров и зашли в небольшую комнату для приема пищи. Там стояли стол, две лавки, микроволновая печь, чайник и холодильник, куда операторы складывали принесённые с собой на смену продукты. В углу располагалась раковина. Налив из чайника кипятку, Карась и Старшой сели за стол друг напротив друга. Карась достал из пакета коробку с чайными пакетиками, один положил в свою кружку, а другим угостил Старшого.

– Ну, рассказывай! Чё ты вдруг-то? – задушевным тоном спросил Старшой.

– Да не вдруг. Я давно уже об этом думал. Просто привык как-то, понимаешь? За столько-то лет. Я уже несколько раз хотел и всё как-то не решался. А тут… Да надоело просто. Отношение людей надоело. Надоело, что все смотрят как на дурака. Думаешь, я не понимаю, что ты мне говорил? Просто насрать было. Ну типа, у тебя своя голова, у меня – своя.

– Старших всегда слушать надо, – с улыбкой сказал Старшой, – но сейчас-то что поменялось?

– Да отец на пенсию собирается. Это ведь он меня сюда привёл, я ж рассказывал. После школы-то куда возьмут? А он мне тогда сказал: «Больше ничем помочь не могу. Если не сможешь, рассчитывай на себя». Ну вот, а сейчас он, если уходить собирается, я же не могу семью позорить. Надо как-то соответствовать. Его ведь все всегда уважали. Вот я и решил, что взрослеть уже пора, – с немного наивной улыбкой закончил Карась.

Старшой оценивающе посмотрел на Карася:

– Нет, ну ведь на человека стал похож!

– Сейчас вот ещё гитару продам, да машину хочу купить. Я скопил маленько, но всё равно не хватает.

– А что брать хочешь?

– Да не знаю пока. Хватает на «Калину».

– Нахуй тебе эти дрова? Бери праворукую! У меня вон японка, и отличная машина!

– Да не хочу правый руль. Всё-таки мы в России живём или где? Движение у нас ведь левостороннее.

– Да в России полстраны на праворуких и ездит.

– Ну вот и плохо это, неправильно, – не унимался Карась, – ну я понимаю, что хорошая у тебя машина, но неправильно это!

– Ну правильно, неправильно. Не мы такие, жизнь такая.

– Да и то верно, – согласился Карась, понимая, что со Старшим спорить бесполезно, проще согласиться. – Вот и не знаю, как быть.

В это время на ЦПУ обсуждали изменение внешности Карася.

– Надо же, девять лет понадобилось, чтоб образумиться.

– Лучше поздно, чем никогда.

– Может, он бабу завёл? Да она сказала, мол, нахуй ты такой мне нужен.

– Да какую бабу? Ты его видел? Он сам как баба. Подстригся, серьги вынул, а жопа всё равно как у бабы.

– Да, я бы вдул!

– Опять ты с гомосятиной своей! Заебал уже.

– Да ладно тебе! Реально ведь жопа так жопа!

– Да хули толку! Подстригся он. Один хуй, дурак! И бабы у него потому нет, что ебанутый, какая с таким будет.

– Да чё вы доебались до него? Парень как парень!

– Да, блядь, усы бы он свои карасиные сбрил ещё нахуй. А то молодой парень, а усы как у мужика пятидесятилетнего.