Читать книгу - "Весы - Дон Делилло"

— Стальной человек, — сказал Роберт.

— Это одно и то же.

— Глупый пень.

— Просто все, что нам говорят о России, — Вранье. Россия не такая, как они ее выставляют. В Нью-Йорке коммунисты не прячутся. Они выходят на улицы.

— Прячься, Генри, это «Флит»![2]— сказал Роберт.

— Сперва ты приносишь прибыль системе, которая тебя эксплуатирует.

— Убить в зародыше!

— Потом они все время тебе что-то продают. Все основано на том, что людей заставляют покупать. Если ты не можешь купить то, что они продают, ты ноль в этой системе.

— Ну, это ни то и ни се, — сказала сестра.

— А что? — спросил он.

В дверях появился отец, высокий мужчина со свернутым пледом под мышкой. Казалось, будто он ищет лошадь. Он говорил об уроках и заданиях, бормотал о семейных делах. На лице сестры читалось явное облегчение. Осязаемое, измеримое. Она проскользнула мимо отца и безмятежно растворилась в сумерках дома.

Отец проводил Ли к входной двери и распахнул ее настежь. Они расстались молча. Ли пошел домой через Квартал мимо сотен туристов и участников всяческих съездов, толпившихся под мелким дождиком, словно в киноролике новостей.

Он держал в комнате марксистские книги, относил в библиотеку продлить и приносил снова домой. Любопытным одноклассникам давал прочитать заглавия, посмотреть, как морщатся их тупые рожи, но матери книг не показывал. Это было глубоко личным, такое находишь и прячешь — талисман, хранящий тайну твоей сущности. Книги сами по себе были тайной. Запретные и тяжело написанные. Они изменяли комнату, наделяли ее смыслом. Гнетущее однообразие окружения, собственная потрепанная одежда — все объяснялось и преображалось в этих книгах. Он чувствовал себя частью некоего всеобъемлющего целого. Они с матерью были продуктами неумолимой истории, запертыми в системе денег и собственности, с каждым днем уменьшавшей их человеческую ценность, словно по научному закону. Благодаря книгам он приобщался к чему-то. Нечто привело к тому, что он сидит в этой комнате, именно в этом теле, и впереди его что-то ждет. Люди в крохотных комнатушках. Люди, что читают и ждут, сражаются с секретами и лихорадочными замыслами. Троцкого звали Бронштейн. Ему тоже понадобится тайное имя. Он вступит в ячейку, которая размещается в старом доме рядом с портом. Они будут до утра обсуждать теории. Но и действовать тоже будут. Организовывать и агитировать. Он станет ходить по городу под дождем в темной одежде. Осталось лишь найти ячейку. А она тут есть, несомненно. Сенатор Истленд открыто заявил об этом по телевизору. Подпольные коммунисты в Новом Орлеане.

Тем временем он читал братнин устав Корпуса морской пехоты и готовился к тому дню, когда пойдет в армию.

В классе было два парня, которые постоянно дразнили его «янки», — еще до того, как он бросил школу. Они выслеживали его в коридорах, орали на всю столовую. Он улыбался и был готов драться, но те ни разу не перешли к делу.

Названия на бланках восхищали его. Лиссабон, Манила, Гонконг. Но вскоре он втянулся в обычный распорядок и осознал, что корабли, грузы и порты назначения не имеют к нему никакого отношения. Он работал курьером. Разносил бумаги в другие пересылочные компании и пароходные агентства или через дорогу на таможню, похожую на денежный храм — серый, массивный, с высокими гранитными колоннами. Он должен был выглядеть энергичным и веселым. Казалось, люди зависят от бодрости его духа. Чем ниже должность, тем более счастливой улыбки от тебя ждут. Он часами пропадал в кино. Или просиживал в пустующем кабинете в дальнем конце коридора на третьем этаже, читая устав.

Он заучивал правила использования смертоносного насилия. Зубрил принципы маневров сомкнутым строем, значение нашивок и знаков отличия. Без разрешения звонил с работы Роберту Спраулу и зачитывал ему душераздирающие подробности штыкового боя. Вращательное движение, удар с плеча, Удар прикладом. Этот устав можно было цитировать без конца. Казалось, книга просто создана для него. Он вчитывался в правила, завороженный их строгостью и точностью, лавиной чудовищных подробностей, мельчайших, странных, безукоризненных.

Роберт Спраул слыхал, что продается ружье, болтовая винтовка, двадцать второй калибр, как раз на крыс, или можно пострелять по пивным банкам, — и январским морозным днем они в обеденный перерыв Ли отправились за деловой район, в дешевый отель среди автомастерских и лавок уцененной мебели. Холл походил на коридор к туалету. Комнаты располагались на втором этаже над заколоченным магазином с табличкой «Сдача внаем». Роберт знал номер комнаты продавца, но не знал его имени. Предположительно тот был знакомым Дэвида Ферри, летчика и инструктора Гражданского воздушного патруля. Ферри командовал частью, куда этим летом поступили на службу Роберт и Ли, хотя Ли присутствовал всего на трех занятиях — просто дождался, когда ему выдадут форму.

К удивлению мальчиков, дверь открыл сам капитан Ферри. Мужчина под сорок, с печальным и дружелюбным лицом, в купальном халате и гольфах с ромбиками. Он жестом пригласил ребят в комнату, внимательно посмотрев на Ли. Ставни были опущены. Повсюду валялись вещи, из белых картонных коробок вываливалась китайская еда, на полу разбросаны счета и монеты. Комната словно пребывала в некоем оцепенении, словно время текло здесь иначе.

— Молодцы, что пришли, ребята. Меня предупреждали, чтобы я ждал гостей. Я так понимаю, Альфредо продает свое ружье. Говорит, будто убил из него человека. Какого-то гринго-миллионера. Каждый латиноамериканец в мечтах убил гринго. Здесь, видите ли, временное пристанище. Ваш летный инструктор на данный момент находится между заданиями.

Ферри уселся в кресло среди раскиданных вещей. Роберт бросил быстрый взгляд на Ли. Перекошенная физиономия.

— Ну что ж, — сказал Ферри. — Роберта я знаю по занятиям в Восточном ангаре Лейкфорта. Кажется, будто сто лет прошло. А кто этот робкий паренек с аккуратным пробором?

— Я ходил несколько раз, — ответил Ли, — а потом перестал.

— Но все-таки ходил. Я так и подумал. Именно так. Твоя форма. В форме все дело. Я знаю моих мальчиков. Помню всех курсантов. Знаете Денниса Рамси? Деннис — курсант. Заходит сюда после занятий. А знаете Уоррена Ван Зандта, толстяка? У папы Уоррена тяжелый рак легких.

— А что насчет винтовки? — спросил Роберт.

— Она где-то здесь. Болтовая «марлин», 22-й калибр. Заряжается с обоймы, можно купить задешево, потому что ударник сломан. Но починить легко. Отнесете к сварщику, пиф-паф…

— Нам не сказали, что сломан, — произнес Роберт.

— Об этом никогда не говорят.

— В общем, не знаю, сэр.

— Я тоже.

— Если из винтовки нельзя стрелять…