Читать книгу - "Конгломерат - Поль-Лу Сулицер"

— И что тут будут делать волки? — спросил Дженкинс с некоторым волнением, чувствуя, что присутствует при рождении великого чуда.

— Вы видели фильм? Он снимался на Западе ранней весной. А по фильму действие происходило ранней осенью. Поля пшеницы в кадре должны были быть цвета охры, а в действительности они были зелеными.

— И что?

— У режиссера возникла гениальная идея. Он покрасил пшеницу, чтобы она выглядела спелой.

— Покрасил?

— Вот именно. Мы сделали то же самое. Но мы покрасили ее не для того, чтобы придать ей спелый вид, а для того, чтобы она была неузнаваема. Издалека наше поле кажется чем-то вроде красного ковра. Впрочем, эта красная дорожка развернута в вашу честь, дорогой Дженкинс.

Дженкинс улыбнулся.

— Это… Я слегка запутался. Речь идет о генетически модифицированных организмах?

— Это не просто генетически модифицированная пшеница. Это ГМО-ЮЗ. Вот как она называется на самом деле. Она имеет антитела против всех возможных болезней: грибков, жучков и всего прочего. Ее зерно словно компьютер, защищенный от всех вирусов. Вы выращиваете эту пшеницу, и ее колосья становятся настоящей крепостью, в которую нельзя проникнуть, которую нельзя атаковать, но вполне можно есть.

Билл кивнул.

— Во всем остальном она напоминает обычную пшеницу?

— Ее семена тщательно упаковываются для хранения, словно лекарства. Впрочем, зерна обычной пшеницы хранятся точно так же. Меняется только цвет упаковки. Я не удивлю вас, сказав, что у семян ГМО-ЮЗ красная упаковка.

Билл Дженкинс ознакомился с записями своего собеседника о проделанной работе. Они касались урожая, цены муки, закупочных цен на семена.

— А санитарные исследования, научные аргументы?

— Вы, как и я, читаете газеты. Некое утверждение является научной истиной, если так думает большинство ученых на данный момент. Сегодня наши ученые утверждают, что ГМО — это благо для человечества. В Европе они утверждают обратное.

— Я знаю. Най нужно найти там поддержку — и место для исследований, такое же недоступное, как сто третий этаж, чтобы проводить эксперименты на природе.

— Это ваша работа, Дженкинс. Мы занимаемся биологическими и агрономическими разработками. А вам предстоит воплотить их в реальность.

— Я пока не нашел хороший лифт, но уже ищу вход! — пошутил молодой лоббист агрохимической фирмы.

— Определенно ясно одно: наш урожай исключителен, а устойчивость растений уникальна.

— Я в этом убежден. Осталось убедить остальной мир!

— Если дирекция доверяет вам, значит, у нее есть на это причины, — игриво произнес Макинтош, приглашая своего гостя пройтись по красному полю.

Когда они шли между колосьев, Дженкинс поинтересовался, кто занимался покраской.

— Главный декоратор «Танцев с волками», — как ни в чем не бывало, ответил Макинтош. — Мы уверены в секретности. Кевин Костнер не был поставлен в известность. Иначе он был бы способен снять версию «Танцы с ГМО»! Видели бы вы это зрелище! Пришел парень с двумя огромными пульверизаторами на спине и покрасил все — даже стены. Это было настоящее зрелище!

— Вы уверены, что утечки информации не будет?

— Мы постоянно получаем из Франции сообщения о выходках банд, которые считают своим долгом уничтожение исследовательских работ под предлогом, что им не нравятся ГМО. Мы не можем позволить себе подобный риск — иметь под боком типов, которые так и норовят разграбить наши экспериментальные поля. До сих пор еще никто не пробрался сюда с намерением все уничтожить.

— Браво! Стратегия действительно эффективная. Но рано или поздно мы должны выйти из тени.

— Да. У нас все готово. Нужно только завоевать Европу — старую и новую.

— Я знаю. Но самое сложное — начать. Дальше все пойдет по накатанной.

— Не медлите. Дирекция недовольна тем, что приходится финансировать исследования и разработки, которые не находят поддержки в массах.

Дженкинс молча кивнул. Макинтош проводил его до лифта и на прощание сказал:

— Ничего не бойтесь. При спуске он не останавливается на пол пути. Он мчится!

— Как и я, — сказал Дженкинс.

— Правильно, Билл. Мчитесь. Америка и «Mosampino» смотрят на вас!

Оказавшись на улице, Дженкинс снова посмотрел вверх, на крышу «Sears Tower». Все его мысли занимало только одно — оптическая иллюзия.