Читать книгу - "Арабская сага - Таня Валько"

Внутри главного здания не лучше, чем снаружи. Кругом убожество и неухоженность. Стены грязные и не крашенные много лет, темные, воняют плесенью, скамьи расшатаны.

– Постоим немного тут, потому что на улице слишком жарко, – предлагает другая учительница, со страхом оглядываясь вокруг.

– Пожалуйста! Мы хотим домой! – Небольшая группка учеников из центра держится вместе и не хочет общаться со здешними детьми.

– Я не хочу ничего осматривать. – У маленькой девочки с двумя хвостиками, завязанными красными бантиками, глаза полны слез. – Я хочу к маме!

В эту минуту со двора доносится гудок машины, и все бросаются вперед, чтобы занять хорошие места в автобусе, который привезет их к самым воротам цитадели. Директор школы решил, что не позволит своей детворе прогуливаться по такому району, поэтому они должны как можно более безопасно добраться на место и как можно быстрее оттуда вернуться. Когда желтый школьный автобус, помнящий, наверное, шестидесятые годы прошлого столетия, проезжает по узким улочкам, детвора из центра прилипает носами к стеклам и затаив дыхание наблюдает за жизнью вокруг. В небольших магазинчиках на первых этажах низких строений выставлены расхожие товары, их продавцы и покупатели преимущественно мужчины, одетые в галабии, головы у них обернуты мятой грязной тканью. Они смотрят исподлобья на вторгшихся, потому что им приходится неоднократно собирать или передвигать свои торговые лотки, чтобы автобус мог проехать. Дома вдоль дороги выглядят страшно – облупленные, продырявленные пулями, разрушенные взрывом. Под стенами лежит щебень и горы мусора, в которых роются бездомные коты вместе с крысами. Учителя молчат, чувствуя, что очень глупо поступили, выбравшись сюда и не поинтересовавшись заранее в полиции или в министерстве внутренних дел, безопасен ли этот район и кто тут живет. Следы войны видны вокруг, значит, наверняка это или жилища восставших или – что хуже – джихадистов.

– Водитель, дорогой! – Первой нарушает молчание Сальва, которая организовала эту поездку. – Как только будет возможно, давайте вернемся. Очень вас прошу!

– Да, мы все вас просим! – с энтузиазмом поддерживают учителя и ученики. – Пожалуйста!

– А кто мне заплатит за сокращенный маршрут? – недовольно спрашивает полный мужчина, волнуясь только о себе.

– Вы получите столько же, сколько договаривались, – обещает Сальма. – Только бы уехать!

– Если так, то как скажете, – теперь парень соглашается без проблем и старается найти настолько широкую боковую дорогу, чтобы можно было выбраться и как можно быстрее вернуться. – Зачем вы вообще сюда ехали, дамы? – спрашивает он с любопытством. – Ведь в этом районе только что прекратились бои и могут начаться вновь в любую минуту. Что за глупость! – качает он головой.

Вдруг, несмотря на урчание старого мотора, слышен звук вертолета, и сразу же раздается глухой взрыв. Экскурсанты цепенеют, а местные дети с ужасом прижимаются друг к другу. В воздухе распространяется тонкий запах фруктов, что даже кажется приятным по сравнению со смрадом выхлопных газов от дизельного топлива, наполняющих автобус. Шофер внезапно тормозит, потом втискивается в проулок, царапая кузов, и как сумасшедший несется по дороге вниз.

– Намочите водой платки и закройте ими рты и носы! – орет он оцепеневшим от страха пассажирам. – Я служил в армии и знаю, что это может быть!

– Что это? Ничего не видно! Что вы задумали? – перекрикивают друг друга учительницы.

– Зарин!^[125] Это очень ядовитый газ без цвета и почти без запаха! – кричит он, ускоряя ход. – Правительственные войска уже применяли его несколько раз, но в небольших количествах – для устрашения и одурманивания.

– Валлахи! Боже, спаси нас! – Женщины прижимают к себе испуганных детей.

– Надеюсь, что пальнули только в холм, а школу пощадят, но газ все еще висит в воздухе, да? – спрашивает водитель, словно хочет смертельно напугать своих и без того дрожащих от страха пассажиров. – Это не бомба, которая уничтожает только то, на что падает. Зарин собирает хороший урожай!

Как только автобус останавливается перед школой, все из него выскакивают и бегут к дверям. Войдя внутрь, они понимают, что исключительно глупо поступили, но дороги назад нет, потому что ушлый шофер уже сбежал в центр города. Сирийские учительницы со своими учениками остаются в школе, где на полу, кашляя и едва дыша, уже лежат первые невинные жертвы смертоносного химического оружия.

– Бежим! – кричит Сальва. – Может, где-нибудь по дороге поймаем такси!

– С ума сошла?! Такси на двадцать детей и нас четверых? Ни один автомобиль столько не вместит, а водитель автобуса от нас сбежал! – язвительно замечает старшая коллега. – Наверное, ты хочешь бросить своих подопечных, а сама смыться. – Она смотрит осуждающе.

– Ты что! – возмущается Сальва и отрицательно мотает головой. – Нужно поискать подвалы! – приходит ей в голову мысль. – Может, туда не проникнет этот газ, которого не видно, но от которого все тяжелее дышать. – Отчаявшись, организатор мероприятия начинает тихо плакать, но тут же берет себя в руки, потому что в данной трагической ситуации она должна помочь своим воспитанникам, прежде всего племяннице и племяннику, а не жалеть себя. – В первую очередь мы должны намочить какую-нибудь ткань и закрыть ею лица! – руководит она, пробегая по коридору в поисках туалета. На ходу она снимает с головы белый платок и, помогая себе зубами, разрывает его на куски.

Найдя школьный медпункт, они подбегают к умывальникам. Учительницы помогают ученикам сделать временные маски, смывать невидимую субстанцию с лиц, рук и шей. Но спасти большинство из них уже невозможно, потому что детский организм слабее организма взрослых, дети более уязвимые. Они начинают слегка покашливать, а уже через минуту не могут дышать. Слюна непроизвольно течет изо рта: у них начинаются судороги. Несколько первых малышей из-за паралича дыхательных мышц падают без сознания на пол. Их тельца сотрясают конвульсии. Другие, держась за живот, самопроизвольно мочатся и испражняются, со стыдом глядя на то, что сделали. Ученики падают один за другим, а более крепкие и сильные учителя в отчаянии смотрят на дело рук самого кровожадного злодея двадцать первого века, убийцы женщин и детей, который не борется открыто, на поле боя, а уничтожает свой народ из укрытия средствами, от которых невозможно спрятаться. Их нельзя ни увидеть, ни почувствовать, они проникают всюду и поражают каждого на своем пути.

– Настал Судный День… – шепчет Сальва посиневшими губами. – Это Содом и Гоморра…

Она берет на руки своих уже потерявших сознание племянников и медленно идет к выходу. Там она натыкается на человека, которому сообщили о трагедии, он первым появился на месте преступления. Несмотря на противогаз, закрывающий почти все его лицо, она узнает в нем своего прозорливого брата Аббаса. Тогда она падает, потеряв сознание, в его руки.^[126]