Читать книгу - "Бескрылые птицы - Луи де Берньер"

Итальянцы перемещаются в западную Анатолию; официально — чтобы покончить с бандитизмом, но на самом деле — чтобы оказаться там раньше греков. Оттоманские «Общества по защите национальных прав» растут, как поганки, вместе с жестокостью соперничающих народностей. Принц Абдуррахим отправляется с миротворческой миссией, его приветствуют мусульмане Смирны. В Анталье и Конье итальянцы, оказавшиеся единственными оккупантами с крупицей здравого смысла, выстраивают свои войска и встречают принца со всем почетом. Тут приходит весть о высадке греков в Смирне. Монаршьи миротворческие потуги повсеместно бойкотируются христианами, которые мира не желают. В Понте на южном побережье Черного моря, где исчезнувших армян заменяют греческими беженцами из коммунистической России, греки требуют независимости. Мусульмане — многие из них тоже беженцы из России и с Кавказа — скорее умрут в бою, чем покорятся грекам и армянам. Бандитские главари затевают кампанию террора против местных христиан. Англичане прилагают символические усилия по наведению порядка, но у них нет желания заниматься этим как полагается. В британцах зарождается и крепнет смутное понимание: быть мировым жандармом и содержать крупнейшую в мировой истории империю — дело дорогостоящее, утомительное и неблагодарное.

Султан поручает Кемалю расследовать жалобы греков и предотвратить создание советов в 9-й Армии. Полномочия Мустафы так велики, что Султан заодно назначает его военным и гражданским комендантом восточной Анатолии. Лучшего Кемаль не мог и желать. Большая, мощная, хорошо снаряженная 9-я Армия находится вдали от Стамбула, именно там, где надо. Султан преподносит Мустафе золотые часы. Кемаль готов к отправке, но в Смирне высаживаются греки.

Они получили на это санкцию президентов Вильсона и Клемансо, а также премьер-министра Ллойд Джорджа[93]. Антанта намеревается использовать одного союзника, Грецию, чтобы помешать другому союзнику — итальянцам. Греческий премьер-министр Венизелос действительно хочет навеки аннексировать западную Анатолию и осуществить то, что греки всегда называли «Великой Идеей». Это чуть ли не восстановление Византии. В британском правительстве румяный и невежественный Ллойд Джордж — единственный, кто считает греческую высадку хорошим делом.

Высадка проходит катастрофически неудачно, за несколько дней от рук греческих солдат и взбунтовавшегося греческого населения гибнет масса турок. Затем прибывает Аристид Стергиадис и берет все под свой контроль. Это жесткий и принципиальный человек с обостренным чувством справедливости, которого местные греки тут же обвиняют в протурецких настроениях, но даже он не может контролировать башибузуков и солдат-изменников внутри территории и не в состоянии восстановить межобщинные связи, разрушенные неудачной высадкой. Стергиадис до глубины души оскорбляет местных шишек отказом посещать их званые обеды. Он вынужден управляться с ненормальной ситуацией, когда английский генерал в Стамбуле теоретически (и только) является командующим греческой армии, дислоцированной на территории, теоретически остающейся под владычеством Султана, но фактически управляемой греками.

Антанта информирует оттоманское правительство о высадке лишь за день до ее начала, Мустафа Кемаль видит, как все возмущены и недоумевают. Итальянская оккупация еще приемлема, но греческая — нестерпима. Она как нож острый в сердце Кемалю и ему подобным. Англичане колеблются, прежде чем выписать Мустафе дорожный пропуск.

Перед отправкой его корабль обыскивают на предмет незаконных товаров, и Мустафа говорит: «Мы не везем ни контрабанды, ни оружия, только веру и решимость».

Огонек силы и решимости забрезжил и в жителях Эскибахче, когда стали возвращаться мужчины — они прибывали со всех концов, оголодавшие, оборванные и босые. Одни дезертировали, воинские части других как-то растворились во всеобщей неразберихе. Кое-кто говорит, что пришел ненадолго — нужно разыскать Мустафу Кемаля. Возвращается брат Каратавука, Нермин плачет от радости и тотчас бежит поделиться новостью с Айсе и Поликсеной.

Со смертью ходжи Абдулхамида Айсе обнищала. К огородничеству она не приспособлена, но главное — потеряла надежду. «Жду смерти, — говорит Айсе. — И молюсь, чтобы пришла поскорее». Она живет милостью подруг, которые сами ничего не имеют. Однако даже Айсе взволнована появлением давно пропавшего юноши и мечется от желания сделать что-нибудь толковое. В углу опустевшего стойла Нилёфер она находит горшок с известкой, и ей приходит хорошая мысль. Айсе собирает и белит двадцать булыжников. По одному относит к могиле Абдулхамида и выкладывает бордюр.

Потом ее осеняет новая мысль. Она идет за медными украшениями, голубыми четками и зелеными лентами. Уксусом оттирает с меди налет и берет с крюка лопату Абдулхамида.

Отвалив немного земли с могилы мужа, Айсе закапывает сбрую Нилёфер. Опершись на лопату, она стоит, переводя дух; она ослабела, кружится голова. От Абдулхамида уже ничего не осталось, кроме пожелтевших костей, думает Айсе. Отдышавшись, она опускается на колени и шепчет в землю, чтобы муж расслышал:

— Мой лев… — Она соображает, как продолжить, ведь с покойниками надо быть краткой. — Наверное, Нилёфер уже умерла, — говорит Айсе. — Я принесла ее вещи, теперь ты поскачешь на ней в раю.

Она прижимается ухом к земле и вслушивается.