Читать книгу - "Американка - Моника Фагерхольм"

Позже я поняла, что она, например, воровала. Деньги и вещи. Большие и маленькие вещи. Словно в ней не было никакого удержу.

И что она еще подбирала в городе у моря всяких чужих людей и приводила их в дом баронессы. Не только на праздники, но и в другие дни. Люди, которые приходили и уходили. Порой их было трудно выставить.

И отделаться от Эдди было непросто.

Но баронесса, возможно, надеялась все-таки, что Эдди изменится. Она ведь была такая молоденькая, девятнадцать лет. Может, еще образумится, повзрослеет.

И все было так ненадежно. Баронесса была одинока. У нее не было ни мужа, ни детей — у нее, по большому счету, был один-единственный друг, ее бывший жилец. Студент, который когда-то снимал у нее жилье. Черная Овца. Именно он.

Он ей частенько помогал. Она звонила ему и просила приехать и выставить людей из квартиры — такие малоприятные поручения. Она надеялась, что и Эдди ему тоже удастся образумить, но из этого ничего не вышло.

И ему-то она позвонила в отчаянье в тот последний вечер. Когда Эдди еще была жива. Она заперла Эдди в комнате. Без одежды. Чтобы та не сбежала. А сама собралась уезжать. Баронесса позвонила Черной Овце, и он приехал.

Она попросила его приехать и увезти Эдди. Не хотела больше видеть ее. По вышеуказанным причинам. Я знаю это потому, что мой брат Бенгт был в этом всем замешан по уши. Это с ним она собиралась бежать, Эдди. Бенку и Эдди вместе сляпали мировую интригу; они сбегут вместе и так далее.

Это могло показаться смешным. Некоторым образом. Если бы не… Как уже было сказано, Эдди гуляла с Бенгтом. Малыш Бенгт был влюблен в нее по уши. Но это было как бы менее официально, чем то, что она также была и с Бьёрном. Они с Бьёрном одно время слыли парочкой номер один в Поселке: вечно стояли в дверях сеновала, обжимались, курили, собирались обручиться и все такое прочее.

Мы в этом не очень-то участвовали, Сольвейг и я, но вот что на самом деле интересно, так это насколько разной была Эдди с ними двумя. С Бьёрном она была одна, с Бенку — совсем другая. Хотя что делали Бенку и Эдди один на один, он видел. Бьёрн.

Эдди, мягкая как кошка, мурлыкающая. Это было, когда она стояла там в проеме сеновала, словно на сцене, будто играла роль — Эдди прелестная, так хорошо.

Это была словно другая ее сторона, не та, что видела фрекен Эндрюс, хотя, возможно, как раз та.

Ну, они, значит, собрались уезжать, в ту ночь. Бенгт и Эдди. Сидели в обнимку в домике на берегу и клялись друг другу в вечной любви. И тут заявляется Бьёрн. Он ничего не понимает. Бенгт. Бенгт был на пять лет моложе, начать с того.

Ну, потом-то он понял. И тогда пошел и повесился.

Напился с горя. Пошел в тот проклятый сарай и пробыл там почти всю ночь. А Бенгт и Эдди. Нет. Они об этом ничего не знали.

От этого Бенгт тоже взбесился.

И потом настало то проклятое утро. Это было так, я не знаю, глупо, гадко, страшно. Мы уже начинали терять интерес к фрекен Эндрюс, мы с Сольвейг. Она нам наскучила — ее неожиданные появления и нервозность. Мы были лишь „крестницы“ на пляже, к которым она иногда приходила, уж не знаю почему, может, потому, что ей хотелось хоть чего-то нормального.

А может, и лучше, что она нам наскучила еще до того, как все случилось. Я хочу сказать, мы уже тогда понимали, что нам от нее ждать нечего.

Я имею в виду: не тогда, когда Эдди утонула у нас на глазах, а мы ничего не сделали, а потом. Нас не удивило, что она делала вид, будто с нами и не знакома вовсе.

И в дальнейшем мы должны были сами со всем справляться как могли.

К Бенку она все же пришла, словно из чувства вины: за что — непонятно. Пригласила его наверх в дом, чтобы он там „занимался своим искусством“, она же видела его карты в лодочном сарае, когда убиралась там после гибели Эдди. И вот она, значит, пригласила его в Стеклянный дом, для нас-то туда вход был всегда закрыт. Может, у нее было чувство вины, вот она и надумала „поменять“ нас на него. Мы же были как-никак его сестры.

Ну так вот, то проклятое утро. Было ужасно рано, мы были у озера, Сольвейг и я. Я не помню, почему мы пришли так рано, раньше обычного. Может, чувствовали тревогу. Мы не догадывались о том, что происходило. Но все же как-то это чувствовали. Я думаю о Бьёрне — что он делал в ту ночь? И об Эдди и о Бенгте. Чем они занимались? И что делали до того?

Одно тянуло за собой другое, но в конце концов пришла фрекен Эндрюс. К нам, на озеро. Пришла в деревянных башмаках, халате и купальнике. За версту было видно, что на этот раз мисс Эндрюс была на взводе. И поэтому все должно быть нормально. Совершенно нормально.

До того, как пришла фрекен Эндрюс, мы собирались поплавать, но не успели, я имею в виду нас двоих, меня и Сольвейг.

Мы сидели на камнях на берегу и пытались проснуться, а наше стремление достичь поставленной цели постепенно сходило на нет. Чемпионы по плаванию — кому это надо?

Что мы о себе возомнили?

И тут пришла фрекен Эндрюс.

Чтобы стало яснее, что произошло потом, я расскажу о том, чего мы тогда не знали, я и Сольвейг. О том, что происходило по ночам внутри и вокруг Стеклянного дома и лодочного сарая. Накануне ночью Бьёрн, который в этой истории был первым любовником, спугнул Эдди и Бенгта в лодочном сарае, в интимной ситуации, которая не оставляла места для разных толкований, или как это называется.

Он не знал, как ему быть. И бросился куда глаза глядят. Но никто за ним не пошел. Ни Бенгт, ни Эдди. Вместо этого они, когда их вот так застали, принялись строить собственные планы. Я понятия не имею, что думала Эдди, для нее-то это была скорее игра. Все эта история с Бенгтом. Но я знаю, что для Бенгта это было серьезнее некуда.

Он уедет с ней, он уедет с ней сейчас же — на край света, если потребуется.

И они договорились отправиться в путь немедленно; Эдди уже была сыта по горло баронессой, на что она не раз жаловалась Бенку. Но — им нужны были бабки. Деньги. И тогда они придумали план. Эдди пойдет наверх в Стеклянный дом, ключа у нее больше не было, поэтому-то ей и приходилось жить в лодочном сарае, баронесса не желала больше видеть ее в своем доме. Так вот, Эдди пойдет туда и как-нибудь раздобудет деньги. А потом они с Бенку встретятся в условленном месте в лесу, она прихватит рюкзак со своими вещичками, а он — со своими, и — в путь.

Бенгт отправился собираться и готовиться к большому путешествию, а она пошла в Стеклянный дом. Это был самый последний раз, когда он разговаривал с ней. Перед тем как она пошла в Стеклянный дом к фрекен Эндрюс.

Что случилось там, в Стеклянном доме, никто не знает. Но, видимо, баронесса поймала Эдди с поличным, когда та рылась в ее вещах, или, может, Эдди даже решилась на большее. Выложила напрямик, что ей надо, и попыталась силой вынудить баронессу раскошелиться. Но тут у нее вышла промашка.

И вот это, конечно, важно. Баронесса заперла ее в комнате в одном белье, чтобы она не убежала. Но что делать дальше, она не знала. И не нашла ничего лучшего, как позвонить Черной Овце. „Приезжай“. Ну, он и приехал.