Читать книгу - "Плененная королева - Элисон Уэйр"

В этой ужасной тюрьме королева провела больше года, когда пришел приказ препроводить ее в Барфлёр на побережье Нормандии.

– Меня вызывает король? – недоуменным голосом переспросила Алиенора, когда капитан стражи сообщил ей о полученных им инструкциях.

– Подготовься, – сказал он Амарии, игнорируя вопрос королевы.

Алиенора не верила своим ушам. Месяцы заключения тянулись медленно и были худшим временем в ее жизни. Королеве казалось, что муж замуровал ее здесь до смерти. Она не видела его с того жуткого дня, когда он заключил ее в эту жуткую темницу. И сообщений от него никаких не получала. Она словно умерла и была похоронена, горько думала Алиенора. Год суровых испытаний изменил ее, она чувствовала себя так, будто в один день потеряла лицо, словно то живое, дышавшее существо, которое было королевой Алиенорой, перестало существовать, а на ее месте осталась мертвая оболочка женщины, которой она была когда-то. Она чувствовала себя раздавленной и изолированной, ей не хватало живых разговоров и всего того, что делало прежде жизнь радостной и приятной.

Долгое время Алиенору жгло негодование – она не могла смириться с несправедливостью своего наказания, ее переполняла ненависть к Генри, пламя которой она раздувала мыслями о мщении, всякими «а что, если»… Но по прошествии какого-то времени Алиенора обнаружила, что лучше не лелеять свои обиды, если не хочешь, чтобы это уничтожило тебя. Вот тогда-то она и пришла к своеобразному смирению, научилась приспосабливаться к обстоятельствам и тешиться малыми повседневными радостями, научилась закрывать свой разум мыслям о том, что должно или могло случиться. Худшим оставалось незнание: когда ее освободят и освободят ли вообще?

Но вот наконец Генрих послал за ней. Означало ли это, что он помирился с сыновьями и они настояли на ее освобождении? Господи, пусть будет так! – молилась она.

Самым мучительным в заточении было то, что Алиенора не получала никаких новостей, никаких известий от своих сыновей и была отрезана от остального человечества. Она очень скучала по детям и не могла не думать о своем любимом Ричарде. Для нее это было настоящей мукой – не знать, жив ли он, здоров ли. Сообщит ли ей Генри, если с Ричардом что-то случится? Ведь Генрих, который запер ее здесь, человек мстительный, он давно перестал быть тем идеалистическим принцем, за которого она выходила замуж, а превратился в короля, которому наплевать на чувства жены и на мнение других. Алиенора переживала за сыновей, боясь, что Генрих может натравить их на нее. А вдруг они ранены или даже убиты в сражении, а ей никто не сообщил об этом? Но если бы ее вызывали из-за этого, она наверняка сердцем почувствовала бы это или, по крайней мере, поняла по виду Амарии.

Алиенора фактически ничего не знала о том, что происходит в мире за окнами ее узилища. Какие-то мелочи ей удавалось выуживать, собирая по крохам, у прислуживающей ей женщины. Против ожиданий, за месяцы обитания в тесной близости они с Амарией стали чуть ли не друзьями. А сложись все иначе, они могли бы перегрызть друг дружке глотки. И все же между ними оставалось расстояние, которое невозможно сократить. Алиеноре сразу же стало ясно, что Амария – женщина необразованная, из нее слова не вытянешь, а какую-нибудь мысль – за ее отсутствием – это уж точно. И как бы Амария в глубине души ни симпатизировала ей, она боялась своего начальства и короля, а потому была полна решимости исполнять их приказы в точности и отказывалась обсуждать с Алиенорой какие-либо вопросы, выходящие за рамки бытовых и самых общих. К тому же Алиенора – королева, и факт этот до сих пор вызывал у Амарии трепет.