Читать книгу - "Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи - Чарльз Кловер"

Шестым членом комитета стал глава «Темпбанка» Гаглоев, осетинский банкир, привлеченный Дугиным. Главное, Гаглоев согласился оплачивать все счета. По мнению Зарифуллина, это была личная инициатива банкира, однако, спонсируя движение, он пытался угодить Кремлю, выступить в роли патриота. «Он финансировал нас по собственной инициативе, из интереса к евразийству», – говорит Зарифуллин. Тем не менее он признает, что интерес Гаглоева к идеологии не заходил чересчур далеко: «Будь мы в оппозиции, он бы в нашу сторону и не глянул, он только и думал, что о Кремле»^[427].

По мере того как Дугин становился все более заметной фигурой, ряд внешних факторов побуждал Россию возобновить конфронтацию с Западом. Цены на нефть зашкаливали, Россия получила возможность выплатить крупный государственный долг, экономическая самодостаточность развязала Кремлю руки, избавив от зависимости от западных финансовых рынков. Путин все с большей обидой поглядывал на Белый дом, который с ним вовсе не считался. В 2001 году Джордж Буш отменил Договор по антибаллистическим ракетам и развернул проект ПРО, который, как опасался Кремль, сведет к нулю устрашающий фактор российских ядерных боеголовок. Кремль также проявлял все большую обеспокоенность проникновением США в страны бывшего СССР, на территорию, которую Россия считала своей «сферой влияния». После помощи, оказанной США в связи с терактом и сентября, и посредничества в приобретении ключевой для Вашингтона авиабазы в Киргизии США наращивали свое присутствие в центральноазиатских республиках Узбекистане и Киргизии, занимали военные базы и не проявляли ни малейшей благодарности России. К тому же США никак не подтверждали, что рассматривают это вторжение в стратегические тылы России как временное.

В 2003 и 2004 годах произошли «революция роз» в Грузии и «оранжевая» в Украине, и это еще более насторожило Россию. Революции привели к власти прозападных реформаторов Михаила Саакашвили и Виктора Ющенко. США поддерживали «оранжевую революцию» морально, также революционеры получали материальную помощь от неправительственных организаций, например от Национального фонда в поддержку демократии. Из-за этого у Москвы складывалось впечатление, что в революциях замешаны разведслужбы США. В марте 2004 года вторая волна экспансии НАТО после холодной войны достигла трех бывших советских республик – государств Балтии. Словом, политика Белого дома выглядела как полное пренебрежение попытками Путина заигрывать с США – до такой степени, что даже многие американские чиновники испытывали неловкость. Американский посол в России Джек Мэтлок сравнивал такое поведение с «дипломатическим эквивалентом повторных ударов в пах»^[428].

Узнаваемая схема: Горбачев, Ельцин и вот теперь Путин начинали свой срок в Кремле с дружественных жестов в сторону Америки. Каждого из них Вашингтон погладил по головке да с тем и отвернулся. Но задетый такими дипломатическими обидами Путин отреагировал, кажется, чересчур резко: он решил, что вслед за «оранжевой революцией» в Украине на очереди – Россия. Павловский, руководивший в ту пору «антиоранжевой» пропагандой Кремля, теперь признает: «Мы преувеличили вероятность «оранжевой революции» в России». Патриотизм с истерией пополам понесся из каждого утюга, Кремль решил, что настала пора мобилизовать общество на борьбу – вплоть до уличной борьбы – против поддерживаемых Западом революционеров. Сурков в интервью «Комсомольской правде» в 2004 году заявил:

Все мы должны осознать – враг у ворот… Фронт проходит через каждый город, каждую улицу, каждый дом. Нам нужны бдительность, солидарность, взаимовыручка, объединение усилий граждан и государства… У фальшивых либералов и настоящих нацистов все больше общего. Общие спонсоры зарубежного происхождения. Общая ненависть^[429].

И Кремль принялся организовывать собственные уличные банды, которые смогли бы отразить предполагаемое выступление оппозиции. «Здесь мятежей не будет», – заявил Сурков немецкому журналу Der Spiegel.