Читать книгу - "Хрупкая душа - Джоди Пиколт"

Гай Букер был из тех мужчин, над которыми мы с Пайпер раньше смеялись в голос, когда встречали их в магазине. Такие, знаете, раздувшиеся от собственной важности адвокаты, которые вешают на свои зеленые «форды» именные номера типа «крутой».

— Значит, дело все-таки в деньгах? — начал он.

— Нет. Но деньги помогут мне обеспечить надлежащий уход за дочерью.

— Уиллоу же получает финансовую помощь от спонсоров, не так ли?

— Да, но ее не хватает даже на медицинские расходы, не говоря уж о повседневных. К примеру, ребенку в кокситной повязке нужно специальное сидение. А лечение зубов, которое неизбежно при ОП, влетит в несколько тысяч долларов в год.

— А если бы ваша дочь родилась талантливой пианисткой, вы бы просили денег на рояль?

Марин предупреждала, что Букер попытается меня разозлить, чтобы я утратила расположение присяжных. Я сделала глубокий вдохни сосчитала до пяти.

— Нельзя сравнивать такие вещи, мистер Букер. Мы говорим не об учебе в консерватории, а о жизни моей дочери.

Букер отошел к скамье присяжных. Я с трудом сдержалась, чтобы не проверить, остается ли за ним дорожка машинного масла.

— Миссис О’Киф, вы ведь разошлись с мужем во взглядах на этот иск, я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь.

— Вы согласны с утверждением, что основной причиной вашего развода стало нежелание Шона поддерживать вас в ходе разбирательств?

— Да, — тихо ответила я.

— Он не считает рождение Уиллоу ошибочным, я прав?

— Протестую! — выкрикнула Марин. — Нельзя спрашивать у нее, что он о чем-либо думает.

— Поддерживаю.

Букер скрестил руки на груди.

— И тем не менее вы не отказались от своих притязаний, хотя это, скорее всего, приведет к распаду вашей семьи.

Я представила Шона в пиджаке и при галстуке, как сегодня утром, когда я на одно мгновение поверила, что он перешел на мою сторону.

— Я все равно считаю, что поступила правильно.

— Вы обсуждали этот вопрос с Уиллоу?

— Да. Она знает, что я делаю это из любви к ней.

— Думаете, она это понимает?

Я замялась.

— Ей всего шесть лет. Едва ли ей доступны все юридические тонкости этого дела.

— А когда она вырастет? Уиллоу небось уже запросто управляется с компьютером.

— Конечно.

— Вы не пробовали представить, как через несколько лет Уиллоу введет свое имя в «Гугл» и попадет на статью об этом суде?

— Господь свидетель, я с ужасом жду этого момента. Но я надеюсь, что смогу объяснить ей, почему это было необходимо… И что достойная жизнь, которой она живет, является прямым следствием.

— Господь свидетель… — повторил Букер. — Интересно вы подбираете слова. Вы ведь убежденная католичка, не так ли?

— Да.

— И как католичка вы должны бы знать, что аборт — это смертный грех?

Я сглотнула ком в горле.

— Да, я это знаю.

— И тем не менее ваш иск базируется на предположении, что если бы вы узнали о болезни Уиллоу заранее, то прервали бы беременность.

Я почувствовала, что взгляды всех присяжных обращены на меня. Я понимала, что в какой-то момент меня положат под увеличительное стекло, сделают из меня цирковое животное… Вот он и настал.

— Я вижу, к чему вы клоните, — сквозь зубы процедила я. — Но это дело о врачебной халатности, а не об аборте.

— Вы не ответили на мой вопрос, миссис О’Киф. Давайте попробуем еще раз: если бы вы узнали, что ваш ребенок родится абсолютно глухим или слепым, вы бы прервали беременность?

— Протестую! — закричала Марин. — Вопрос неуместен. Ребенок моей клиентки не глух и не слеп.

— Я лишь хочу выяснить, действительно ли эта женщина способна на поступок, вероятность которого мы оцениваем, — возразил Букер.

— Я прошу о совещании, — сказала Марин, и они вдвоем направились к трибуне, продолжая громко спорить. — Ваша честь, это проявление предвзятого отношения к свидетелю. Он может спросить, какие шаги предприняла моя клиентка касательно конкретных медицинских фактов, сокрытых от нее ответчицей…