Читать книгу - "Три коротких слова - Эшли Родс-Кортер"

Лена Джеймисон нанесла «Ангелочкам» визит.

– Я привезла твою прививочную карту, – нараспев протянула она, – теперь тебя примут в подготовительную группу. Разве не замечательно?

– Нет, меня ждут в классе мисс Харли.

Мой первый день в начальной школе имени Уильяма Лопеса прошел более чем обыденно: на дворе стоял октябрь, и до меня никому не было дела. В классе разрисовывали букву «Т» – как «тыква». Адель пообещала сшить мне к Хеллоуину костюм принцессы, и я надеялась, что приеду как раз к празднику – как и год назад. К моему разочарованию, в праздник мне перепала лишь горстка конфет в «Ангелочках».

В мой день рождения школьный автобус привез меня в детсад Пейсов. Мисс Джеймисон уже ждала меня с большой коробкой от тети Лианны. Я подбежала и принялась разбирать подарки. В коробке лежала новая кукла с одежками и какая-то настольная игра.

– А где Лили и Кэти? – разочарованно протянула я.

– Кто?

– Мои любимые куклы!

– Солнышко, это новые подарки.

Она небрежно провела по моим рыжим кудряшкам и повернулась к миссис Пейс:

– Как у нее дела в школе?

– Просто замечательно. Девочка – первая ученица в классе, хотя и пришла на два месяца позже. А он, – миссис Пейс подбородком указала на Люка, – в кои-то веки прекратил шастать до дому по ночам.

– Когда я поеду домой? – захныкала я.

– Солнышко, иди поиграй, у тебя сегодня праздник, – приказала миссис Пейс. – Покажи деткам, что тебе подарили.

Я сложила подарки в коробку и поклялась себе никого к ним не подпускать, потому что «детки» ломали все, к чему прикасались.

* * *

К моему шестилетию Адель уже оформила договор о создании приемной семьи, но в органах опеки Южной Каролины ей сказали, что прежде чем мы сможем уехать из Флориды, между службами двух штатов необходимо уладить кое-какие формальности. Могло уйти несколько месяцев. Адель умоляла соцработников поторопиться и привезти нас до Рождества. Когда стало ясно, что это невозможно, она пообещала выслать нашу теплую одежду и моих кукол.

А затем, ко всеобщему удивлению, в начале декабря пришли документы, и нас повезли обратно в Южную Каролину.

– Смотри, у меня зуб выпал! – радостно прокричала я, увидев Адель в зале ожидания.

Дедуля стал жить отдельно, и я вздохнула с облегчением: грубые окрики и хлопанье дверьми остались в прошлом. В заботливых объятиях Адели было хорошо и спокойно. На Рождество она подарила мне розовый радиоприемник и спальный мешок с ангелочками. Мы все делали в точности так же, как и в прошлом году, так же открыли по одному подарку в Сочельник, оставив другие на утро до завтрака, – и это было здорово. Затем, позавтракав поджаренным до хруста беконом и печеньем, мы открыли остальные подарки, а на праздничный обед отправились в гости к внукам Адели.

– Чур, следующее Рождество будет таким же! – сказала я Адели, когда она пришла пожелать нам спокойной ночи.

– Ну конечно, – кивнула она. – Иначе как Санта узнает, где тебя искать?

– А если меня снова заберут? – засомневалась я.

– Больше им меня не провести. Я тебя никому не отдам.

– Честно-честно?

Она поцеловала меня в лоб.

– Честно-честно.

К весне у меня выпали оба передних зуба. На Пасху Адель пошила мне и своим внучкам красивые платья пастельных оттенков, и утром мы отправились на пикник в парк, где искали спрятанные в траве пасхальные яйца.

С каждым днем знаний у меня прибавлялось, как цветов в траве. Мне не терпелось увидеть приветливое лицо учительницы у входа в класс, перевернуть страницу в книге или писать на чистом листе в рабочей тетради, аккуратно водя остро заточенным карандашом. Я думала обо всем этом каждое утро, чтобы не так страшно было идти по изрытому проселку в полном одиночестве. Если погода стояла засушливая, ветер гнал пыль в лицо, и я прикрывала нос и рот руками, чтобы не наглотаться песка. Когда дед предлагал подбросить меня до автобусной остановки, я опасалась, как бы он, проезжая мимо соседского дома, не принялся сигналить и орать во всю глотку: «Эй, раздолбай, просыпайся!» Иногда сосед выбегал на крыльцо и, разразившись бранью, грозил кулаком деду вслед. По утрам Адель хлопотала вокруг Люка, и мне приходилось брести до остановки одной. Однажды я чуть ли не вечность ждала автобуса, а он так и не пришел. Присев на поросшую травой обочину, я нашла палочку и нацарапала на земле свое имя. Мимо меня пробежал кролик и юркнул в нору. Вот бы последовать за ним, как Алиса в Страну Чудес… Должно быть, я ждала уже несколько часов, когда ко мне неторопливо приблизился владелец местного магазинчика.

– Что ты тут делаешь?

– Жду школьный автобус.

– Зайка, сегодня в школе выходной. Разве мисс Адель тебе не сказала?

Я пожала плечами.

– Сидишь тут совсем одна… Есть хочешь?

Я кивнула.

Он повел меня к себе в магазин и угостил бутербродом с колой. Пока я уминала бутерброд, его жена позвонила Адели. Та сразу же примчалась за мной. Вид у нее был растерянный.

– Я говорила Эшли, что сегодня выходной, а она ноль внимания. – Адель запыхалась и с трудом переводила дыхание. – Впервые вижу, чтобы ребенок так рвался в школу!

– Почему ты меня не слушаешь! – накричала она на меня, когда мы уже отъехали. – И ты не обедала.

– Меня накормили в магазине.

– Ты заплатила?

– У меня нет денег.

Адель вынула из кошелька пару долларов.

– Вернись, заплати хозяину, скажи спасибо и попроси извинения.

– Что, сама? – растерялась я, но, глянув на сдвинутые брови Адели, поняла, что сейчас ей лучше не перечить.

В бешенстве, что снова пришлось идти по ненавистному проселку сначала туда, а потом обратно, я пинала лежащие в пыли камешки, однако и подумать не могла, что жить с Аделью мне оставалось не больше десяти дней. Почему нас вторично вернули во Флориду, я так и не узнала. Возможно, кто-то видел меня одну на обочине дороги и донес «куда следует». Возможно, не обошлось без вредных соседей: дедуля частенько захаживал к нам, пока мы жили у Адели – кстати, когда нас забрали, он переселился обратно. Пособие на приемных детей Адель получала из Флориды, что весьма странно, поэтому, возможно, всему причиной деньги. Как бы там ни было, в конце месяца мы с Люком снова оказались в аэропорту. На этот раз я несла с собой Кэти в розовом одеяльце. Никакие уговоры не заставят меня уехать без моих драгоценных кукол, решила я. Адель фотографировала нас на память, едва успевая утирать слезы.

Лена Джеймисон провела нас на наши места. Я расстроилась до дрожи; Лена укутала меня в свой свитер.

– Я и не знала, что ты боишься летать, – сказала она, не догадываясь об истинной причине моих чувств.