Читать книгу - "Фосфор - Свен Лагер"

Освещенные парят в энергии света, а влачащие существование во тьме — парии, потому что свет им не по карману. И если я сейчас встану в очередь, то окажусь среди черни, тянущей руки из черноты и выпрашивающей выпивку. Что вообще здесь происходит? Что это за заведение? Вот сейчас найдут выключатель, и — щелк! — волшебству конец. Даже диджей стоит ярко освещенный. Ему-то что нужно видеть? Пыль на проигрывателе? Мусор на полу?

Свет нужен над ящиком с пластинками, а у проигрывателя и собственное освещение есть. По идее вполне достаточно. Если бы свет поделили на всех, девчонка за стойкой могла бы сидеть вместе с нами, пещерными людьми, на ящиках с охлажденным пивом и давать его каждому, кто попросит, и никто не таращился бы на нее из темноты, следя за малейшим ее движением. Она могла бы рассказывать анекдоты, трепаться с друзьями, переходя из полумрака в полумрак, или немного потанцевать под музыку.

Но с тех пор как все стали поклонниками «Стартрека», у всех только лучи на уме. Все хотят лучей, лучей и еще раз лучей. Оказаться в снопе яркого света, который приподнял бы тебя над омутом тьмы, ибо это единственный путь к спасению для каждого, кому уже не стать поп-звездой, моделью или знаменитым диджеем. Поэтому они стоят за стойками баров — девочки всего мира и безобразные хари над вертушками, каждый с собственным прожектором, вырывающим его из темноты.

Вот только Микро любит темноту. Он предпочитает быть пещерным человеком: сидит себе и, вполне логично, размышляет, что мир таков, каков он есть. Диджей стоит там, где стоит, и там ему самое место, иначе он не стоял бы там, и Микро лишился бы возможности смотреть на его пальцы, — так гитаристы-дилетанты не отрывают глаз от пальцев виртуоза, и так любой болван, бренчащий на каком-либо инструменте, всегда следит за руками того, кто выступает с точно таким же инструментом на сцене.

С завистью и восхищением — вот как Микро смотрит на каждого диджея. Потому что музыка — его конек.

А на что еще, спрашивается, смотреть Микро? На эту антисексуальную многоложку? И почему только он принадлежит к этим психам, которые вслушиваются в переходы: как что смешано, как этот или тот сейчас что-то там сделал, — и при этом ровным счетом ничего не слышат? Эти скупые самоучки и всезнайки, которые никогда не вымрут! Подумать только, он слушает хорошую музыку, а думает только о технике.

И почему эти всезнайки обязательно парни? Если за пультом стоит женщина, да еще хорошенькая, и поэтому смотришь уже не только на ее пальцы, она тут же обижается. Женщинам это не нравится. А вот эти парни, золотых дел мастера, специалисты и чудо-умники, женщин за пультом не любят, потому что уверены: никаких сравнений здесь быть не может, потому что это женщины, и нечего им соваться в чужую епархию. Тут уж надо родиться женщиной, чтобы быть лучше или что-либо лучше знать, потому что женщина всегда играет в другой лиге.

Потому Микро и не смотрит на пальцы женщины, которая теперь встала за пульт. Теперь он таращится туда же, куда и я: на девушку за стойкой бара. Или на напитки в баре. Сомневаюсь, что он действительно таращится на девчонку. Он глянет на нее мельком, как и на всех прочих, которые попадаются ему на глаза, и этого ему вполне достаточно. Дома он подрочит, а может, и нет. Понятия не имею. Не знаю, думает ли он о девчонках. Или о парнях. Это я бы заметил.

Он думает о смеси из пульта диджея и девушки, или из электрической розетки и холодильника, до краев набитого колой. Ведь секс сексу рознь. Но сейчас мне и правда хотелось бы дружески коснуться этой девушки, вдохнуть аромат ее волос, пойти с ней домой. А вот Микро рад тому, что может сидеть в темноте, что девушка останется за стойкой и домой он пойдет один.

Микро встает и направляется к бару. Наверное, просто снова принесет себе колу. Я вижу его, вижу, как девушка наклоняется в его сторону и он что-то ей говорит. И девушка ему улыбается. Не так, как улыбается каждому — дежурно, мимолетом, только бы поскорее убрался или купил еще что-нибудь. Она смеется так, будто он ее старый друг, и я вижу, как они болтают, и девушка продолжает смеяться, а он — не платит за колу. Потом Микро возвращается, а я думаю только:

«Знаешь, парень, по мне, так это уж слишком».