Читать книгу - "Семья - Лесли Уоллер"

Бен Фискетти повесил трубку в телефонной будке. Он посмотрел через стекло закрытой двери на угловой столик, где сидели его жена, три их дочери и Барни. Розали не может не догадываться, подумал он. Она наверняка подозревает его, хотя бы потому, что он звонит из телефона-автомата вместо того, чтобы воспользоваться телефоном в кабинете Вито.

— Я не хочу беспокоить Дона Витоне, — сказал Бен, когда выходил из-за стола и направлялся к будке.

И это прозвучало глупо, думал теперь Бен, потому что смысл жизни Дона Витоне Коппола заключался в том, чтобы его беспокоили. Он любил суету и нервотрепку, и, когда его жизнерадостной, словоохотливой натуре не хватало приключений, он придумывал их на ровном месте.

Наблюдая за своей семьей через стекло будки, Бен пытался что-нибудь придумать новенькое, чтобы выйти из положения.

Если они проводили субботу дома, в Скарсдейле, он ссылался на то, что должен поработать в офисе, а сам отправлялся к Шону. Подстроенный для этого звонок обычно раздавался дома где-то между десятью часами утра и двумя часами дня, он прекрасно играл свою роль, разговаривая по телефону, а Шон в это время еле удерживался от смеха на другом конце провода.

«Что? Недостача в балансе по ипотеке? Справишься с бухгалтерией без меня? Почему именно в субботу? А! Ты занимаешься ипотекой только по субботам? Ну, что ж, ладно, но только на час-два». Он клал трубку. «Роза, детка, это из офиса. Они опять все перепутали, душка. Боюсь, что мне придется…»

Бен вспомнил теперь, что все шло гладко, пока они жили в Вестчестере. Но как только они переехали на Манхэттен, все усложнилось: если бы такой звонок из банка раздался здесь, его домочадцы сели бы в машину и отправились вслед за ним. Что совсем не входило в его планы.

Он ничего решительно не мог придумать, он принялся оглядывать ресторан. «Каза Коппола» обслуживал солидных посетителей. Основную группу составляли состоятельные американцы итальянского происхождения, которым нравилось, что в этом хорошем ресторане они могут заказать как горячие, жирные блюда Сицилии и юга, так и острые, нежные, суховатые блюда севера Италии. Эти посетители, которые сегодня наслаждались утонченными кушаньями, а завтра обжигали свой рот острым чесночным соусом, приносили Вито Копполе почти треть дохода. Еще одну треть или около того приносили служащие различных фирм, занимающихся коммуникациями, они норовили произвести впечатление друг на друга, заказывая столики за счет своих компаний, эти завсегдатаи заполняли ресторан во время ланча. Желающих было так много, что Вито кормил днем в «две смены», что было неслыханным явлением для ресторана с такими высокими ценами. Остальные посетители были публикой разномастной; зашедшие случайно местные жители и богатые туристы из других городов, которые брали со стойки десятками цветные открытки и запихивали их в свои сумки вместе с бумажными нагрудничками, которые подавались к блюдам из омара, и с большущими спичечными коробками.

В интерьере сказывался некий компромисс, чтобы угодить всем трем категориям. Стены были оклеены бархатистыми обоями алого цвета в угоду итальянцам, все остальное было выдержано в спартанском духе, чтобы не очень раздражать клерков-связистов. Шикарно, решил про себя Бен Фискетти, но не слишком вульгарно.

Он поискал глазами в баре хоть кого-нибудь, кто помог бы ему улизнуть от семьи на несколько часов. Обычные коротышки, отяжелевшие «сицилианос» и «наполитанос» средних лет в черных костюмах в тоненькую полоску и в белых рубашках, стояли вокруг, разглядывая клиентов и отпуская реплики тихими голосами. Некоторые ждали тех, кого они пригласили на ланч. Когда те появились, метрдотель с важным видом проводил их к самому лучшему столику, позвав двух официантов и устроив грандиозное шоу с выбором вин. Но другие у стойки бара просто разглядывали публику и, как понял Бен, делали заметки, чтобы позднее написать отчет по начальству.

С минуту он понаблюдал за Розали, стараясь угадать ее настроение. На расстоянии она казалась лишь на каплю старше своих детей, больше смахивала на девушку, чем на мать семейства. Но ведь никто не сможет упрекнуть Розали, подумал он с грустью, в том, что она взрослая, разве что внешние данные ее подвели.

Она была небольшого роста, чуть выше пяти футов, и хотя теперь немного похудела, с помощью жутких диет, выглядела полной. У кого еще из коротышек такой большой бюст?

Розали вышла замуж в девятнадцать лет, была почти постоянно беременной шесть лет кряду и только теперь начала приобретать какие-то черты индивидуальности, выделяясь из общей стаи детей, родителей, сестры и прочей родни.

Первое, что она предприняла, став личностью, — попыталась похудеть. Хотя она делала неимоверные усилия, чтобы скрыть свой настоящий вес, Бен знал, что ей удалось сбросить его со ста семидесяти до почти ста тридцати пяти фунтов. Вторым поступком стала стрижка: она подстригла свои длинные черные блестящие кудри в стиле выпускницы школы при церкви Святого сердца и распрямила их, сделав модную короткую прическу с челкой. Третьим поступком стало изменение причесок всех ее дочерей под стать своей собственной, поэтому когда они сидели все вместе, как сейчас, то напоминали популярную вокальную группу. Когда она попыталась и Барни подстричь в том же духе, Бен, хотя и признавал, что это было очень модно, встал насмерть против подобного решения. Он был не против, чтобы его сын был похож на популярного певца; он был против того, чтобы сын был похож на мать.