Читать книгу - "Большая книга перемен - Алексей Слаповский"

__________

____ ____

____ ____

____ ____

__________

____ ____

Побольше времени уделяйте общению с детьми.

Яна Немчинова лежала, слушала музыку, ждала отца, чтобы поговорить сразу и с ним, и с матерью.

Она очень хотела в Москву, куда позвали ее проветриться друзья Семен, Нина и Ростик.

Но нужны деньги, это первое. Конечно, надоело просить, но пока приходится. Даже на сигареты клянчишь. То есть она просит на другое – на сигареты не дают. С тем, что курит, смирились, уже не пилят, а на сигареты не дают. Где логика?

Нужно еще, чтобы элементарно разрешили. То есть первое на самом деле это.

Что бы им сказать, думала она.

Я им скажу: родители, меня друзья, очень приличные ребята, приглашают съездить в Москву, как вы на это смотрите?

Спросят: зачем?

Я скажу…

Что им сказать?

Отец уважает, когда у кого-то есть увлечения и интересы. Он знает, что Яна в последнее время увлекается ретроблюзом (это Ростик ее подсадил, он продвинутый). Надо сказать, что в Москве какой-нибудь сумасшедший концерт, который бывает раз в сто лет. Группа Efrat Gosh, кстати, как раз в Москву приезжает, на иврите блюз поет, смешно, но интересно: блюз на иврите!

Но мать иронично скажет: Девочка моя, мало тебе тут твоей бессмысленной музыки, ты за ней еще и в Москву потащишься?

Не годится.

Может, сказать совсем просто – поеду отдохнуть? Точно. Родители, можно я съезжу отдохнуть?

Мать: От чего отдохнуть, капелька моя?

Отец: Вот именно!

И разговор окончен.

Или сказать, что там есть интересные предложения насчет работы, надо посмотреть лично.

Не поверят.

Тьфу, блин.

Ладно, причину потом можно придумать. Но все равно ведь вопросы будут задавать.

Мать спросит: А где вы там остановитесь?

Я скажу: У тетки подруги Нины, родная тетка у Нины в Москве живет.

Потому что не скажешь же им, что на самом деле они остановятся у старшего брата Семена, в смысле у Семена старший брат в Москве, приличный человек, дилер, вроде того. Или мерчандайзер. Или брокер. Или девелопер. Каких только нет профессий с туманными названиями… Родители сразу подумают неизвестно что, а какое может быть неизвестно что? – брат живет в однокомнатной квартире, да не один, а с подругой. Нет, если у кого фантазия извращенная…

Яна отвлекается и с долей юмора предается извращенным фантазиям. Улыбается. Это все смешно, но не заводит. Нормальный секс – это да, учитывая, что с парнем, к которому хорошо относишься, то есть с Ростиком, а представить, что и еще кто-то рядом копошится, да ну на фиг. Противно даже.

Пожалуй, воспитание родителей все-таки сказалось, она слишком нормальная. Но это поправимо.

Так.

Остановимся у Нининой тетки. Едем завтра.

Тут же начнется: Почему раньше не могла предупредить?

Я: Потому что мне предложили только вчера.

Родители: Что это за молодые люди, которые вот так вот могут сорваться и поехать? Какой у них вообще моральный облик? Приведи их в гости немедленно, будем знакомиться!

Я: Вы мне не верите? Вы считаете, что я дружу с какими-то уродами, потому что я сама уродка?

Они: Кто тебе сказал, что ты уродка, Яночка, лапусик, опомнись, ты просто сама себя уродуешь, вся в пирсинге своем дурацком, в одежде своей дурацкой, нет бы юбочку надеть или хотя бы нормальные джинсы, не черные, почему у тебя все черное?

Я: Я же вам не указываю, как вам одеваться, отец вон бомжем ходит, я молчу.

Они: Как тебе не стыдно, отец тратит на тебя последнюю копейку!

Я: Она же первая и единственная!

Они: Ах, вот ты какая! Может, ты еще и употребляешь вредные наркотики и занимаешься половым сексом с безответственными юнцами, дочка?

Я: Да, папа и мама, я употребляю вредные наркотики и занимаюсь половым сексом с безответственными юнцами! И мужцами. И старцами.

Они: Ты нас убила, мы связывали с тобой надежду всей нашей жизни, что ты закончишь высшее педагогическое заведение и прославишь нашу семью на ниве просвещения!

Я: Нет, не хочу заканчивать высшее педагогическое заведение и прославлять семью на ниве просвещения, а мечтаю подохнуть под забором со шприцем в вене и с любовью в глазах к любимому безответственному юнцу!

Они: Мы сейчас зарежемся от отчаяния!

Я: Нет, я зарежусь!

Они: Нет, мы!

Они хватают нож, и я хватаю. Кто вперед. Папа режет сначала маму, потом себя, но не успевает, я уже зарезалась. Приезжает милиция и скорая помощь. Три трупа. В газетах пишут – коллективное самоубийство на почве нищеты и гордости. Ростик пьет с горя водку и икает. (Он прошлый раз выпил и икал три часа.) Нина скажет: дура. А Семен скажет: жаль, не успел я ее. Нина: что?! – и в глаз ему вилкой, вилкой, вилкой, а он ее разбитой бутылкой в грудь, в грудь, в грудь, которой она так гордится, грудь отваливается, Нина пытается приставить, никак, она тогда хватает Ксюшу и кричит: отдай мне свою грудь, – Ксюша тоже кричит, тут кто-то включает музыку, и все начинают плясать на поминках.

Яна смеялась так, что мама постучала в дверь, открыла. Увидела дочь в наушниках и сказала:

– Надо же, какая бывает веселая музыка!

Потом пришел отец.

Яна выждала, пока они поужинают, и решила: пора.

Вошла скромно в кухню – чаю попить. Сама себе налила, на стульчик села. И загадочно молчит.

Но родители ее необычного поведения не оценили, не заметили. Они вели принципиальный и серьезный разговор. Они не как некоторые, кто шепчется тайком от детей, они дочь свою уважают. Показывают, что считают ее взрослой. Так и считали бы во всем, а не только в том, что им удобно.

Отец говорит про какую-то книгу, которую ему предлагают написать.

Мама, не поймешь, то ли отговаривает, то ли наоборот. Это ее прием: я считаю примерно то-то и то-то, но ты поступай как хочешь. И в результате отец поступает не так, как хочет, а как считает мама.