Читать книгу - "Ангел конвойный - Дина Рубина"

Что-то мне все это страшно напоминало, и когда Моше почтительно зазвал всех под навес, где на деревянных столах стояли уже бутылки с кока-колой, орешки на тарелках, обдутые сухим ветром пирожки с картошкой, – когда он зазывал всех, как-то оперно протягивая руки приглашающим жестом («Жизель»? Что? Что?), – я еще не нащупала, не напала на след, меня еще не ослепили две-три детали…

И только когда Люсио, вспрыгнув на скамейку, отхватил зубами кусок пирожка в поднесенной ко рту руке Альфонсо, а тот, захохотав, шлепнул его по загривку, – я остолбенела, замерла, залюбовалась мгновением, осветившим весь сюжет, поняла – где я, кто я, ощутила в ладони крестовину с повисшей на нитях куклой-марионеткой…

О, наслаждение угадавшего, доступное лишь нюхачу вроде меня, шастающему по задворкам чужих кухонь! Вот оно, вот оно – куклы-марионетки, и все у меня в корзинке: достану какую захочу и разыграю спектакль. Но о чем? Что я представляю?

«Рыцарский двор» – вот что это будет! Мгновенно возникли перед моими глазами наши четверговые заседания за длинным столом – ни дать ни взять рыцарское застолье.

Вот что все это было: славный рыцарь Альфонсо, сеньор, со всем своим двором выехал на охоту в своих угодьях. При нем телепался шут Люсио, умный, нервный и злой; шут Люсио, так напоминавший мне карликов великого Веласкеса; тут были и благородные дамы, и знатные господа, и прочие вассалы… И каждому, каждому из нас – дворни – можно было подыскать подходящее занятие и должность при дворе сеньора Альфонсо, рыцаря.

Вот Ави, «блюститель бассейна», опрятный человечек. Аккуратно выбритое смуглое личико, отглаженная рубашка с короткими рукавами и неизменная папочка под мышкой: что за счета, о Боже, что за списки, что за должники бассейна томятся в этой папке?

Завхоз Давид, славный малый то с молотком, то с плоскогубцами в руке, с карандашом за ухом, – кем мог он быть при дворе сеньора Альфонсо – конюшим? Смотрителем ружейных мастерских?

Сутулый длинный Шимон, похожий на непропеченный коржик, – кто он при господине? Лекарь? Писарь? Повар? Дворецкий?

И многие дамы в свите – Отилия, Брурия, высокородная дама Адель, юные девицы Жаклин и Шушана, вечно перешептывающие сплетни Матнаса, и прочая шушера – всем им найдется занятие и место при дворе благородного сеньора…

Ну а я-то, я – кто я и что в этом полном челяди замке славного рыцаря Альфонсо? Всем чужой пришелец – трувер? трубадур? миннезингер? хуглар! – находчивый и беззастенчивый, отлично знающий свое дело и готовый покинуть владения сеньора, как только его ненасытному воображению наскучат обитатели замка…

Вот его милость выехал на охоту – на псовую травлю. Шумная кавалькада гостей, егеря, конюхи, загонщики, псари. Копья в руках его знатных гостей, поддуваемые ветерком плюмажи на шляпах, пышные сборчатые рукава охотничьих костюмов – бархат, шелка, – вонь немытых тел… и великолепная упряжь на конях. Егеря-загонщики ведут своры собак. Трубит рог – свора рвется вперед, и вот уже мчится на охотников выгнанный из леса кабан, роняя клочья слюны с клыков… (Кстати, роняет ли клочья слюны – с клыков – загнанный кабан? Между прочим, понятия не имею…)

А может быть, это – соколиная охота в полях? Вот он, красавец сокол – целое состояние! – сидит у сокольничего на руке, одетой в кожаную перчатку. Под кожаным колпачком упрятана голова птицы. Загонщики скачут по полю во весь дух, поднимая дичь – зайцев, лис, птиц… Еще мгновение – и с головы сокола снят колпачок, он взмывает в воздух, несколько мгновений, распластанный, висит, оглядывая округу, и камнем падает вниз, на жертву, терзая ее когтями и клювом.

Нет, это – загонная охота в лесах, на берегу реки, на огороженном участке. Туда уже запущены звери из хозяйского зверинца, завезенные из южных стран: две пантеры, лев… Знатные вельможи занимают места в хорошо укрепленных убежищах. Трубит рог. Трещат трещотки, оглушительно лают псы, вопят загонщики. Обезумевшие от криков животные бегут, бегут… и попадают на верную смерть, под рогатину или копье, или под тучу стрел из арбалета…

И вот уже добыча поделена между вельможами, привал в лесу, охотники на привале… (Стоп, ведь это изложение по картине – «Охотники на привале»? Кто-то лежит, кто-то чешет в затылке? Нет, другая эпоха, другие лица, другой климат – прочь, мусорное видение пятого класса школы номер сто семьдесят пять Чиланзарского района города Ташкента!..)

И Моше, похожий на лесничего из «Жизели», выходит встречать своего господина.

…Моше почтительно выслушивал восклицания Альфонсо, время от времени вставляя свою единственную просьбу: ему важно было, чтобы Матнас распространял по школам субсидированные билеты на посещение этого крошечного зоопарка.

– О чем ты говоришь! – перебивал Альфонсо. – Мы организуем здесь концерты классической музыки! Здесь будут звучать Бах, Гендель, Моцарт!

В этот миг осел, привязанный к деревянным столбам навеса, задрал голову, отфыркался и закричал, раздувая ноздри, истошным ором молодого самца. Его вопль катился по ущелью, как железнодорожный состав, грохочущий на стыках рельс.

– Это Гендель, – проговорил серьезно Люсио, дождавшись, когда смолкнет эхо. – Бах – тот помощнее будет…

Он отрешенно глядел вдоль по дну ущелья, куда прокатился ослиный икающий рев, – так смотрят вслед уходящему поезду. Его асимметрично оплывшее лицо со срезанным подбородком, стекающим в жирную шею, сейчас не казалось мне таким отталкивающим, – это был миг, когда я поняла, что Люсио, пожалуй, умнее не только своего господина, но и всей дворни, этой своры бездельников и прихлебателей, ошивающихся в комнатах, коридорах и службах Матнаса – белого приземистого замка на отшибе городка.