Читать книгу - "Сказки о самой душевной науке - Игорь Вачков"

С недавних пор задачей моей жизни стала помощь всем существам Вселенной в преодолении психологических трудностей – я уже говорил вам об этом. Мне даже присвоили ученое звание – ПсиНа. Это значит «психолог-навигатор».

Однажды я узнал: только что открыта новая цивилизация в созвездии Южного Креста. Прекрасно! Но начальник межзвездной экспедиции капитан Тук сообщал, что в контакт с местными жителями вступить не удается. В общем-то ничего удивительного: инопланетяне бывают такими неожиданными. Кое-кто абсолютно не желает иметь дело с другими мирами.

В чем там было дело на этот раз, я так и не понял. Начальник экспедиции сообщал как-то туманно и невнятно. Вроде бы и они не против, а что-то понимание никак не налаживается. «Ого! – сказал я себе. – Тут есть какая-то загадка. И пусть меня лишат звания ПсиНа, если загвоздка там не в разнице психологии миров!»

Разумеется, заинтересованный, я тут же вскочил в свой звездолет и стартовал в созвездие Южного Креста. Скоро я был у нужной планеты и сразу увидел вращающийся на орбите звездолет экспедиции. На его борту меня встретил начальник экспедиции, мой старый приятель, похожий на пирамиду марсианин Тук. На малиновом четырехротом лице Тука явственно читалась растерянность.

– Так почему же вам не удалось добиться взаимопонимания с этими… как они, кстати, называются? – спросил я, едва поздоровавшись.

Малиновое лицо Тука вдруг приобрело ярко-голубой оттенок, что является на Марсе признаком сильнейшего смущения.

– Единственное, что они успели сообщить, что зовутся полиэгами. По-нашему, многояшки.

– И что же там с многояшками? В чем проблема?

– Понимаешь, мы никак не можем успеть поговорить, – робко сказал он.

– Ничего не понял. Кто же мешает?

– Когда мы вступаем в контакт с любым из них, то сначала все идет хорошо, а потом как будто собеседника заменяют кем-то другим, с которым весь разговор надо начинать заново. Или он вообще умирает…

– Что?!

– Да лучше ты сам попробуй! – Тук в отчаянии махнул всеми своими шестью руками.

Уже через час в сопровождении двух офицеров, подчиненных Тука, я был на поверхности Полиэгии. Поляна, лес, река были обычными, только цвета совершенно немыслимо яркие, у меня даже третий глаз помутнел. Среди этой красоты были и вещи явно искусственного происхождения: какие-то ящички, сферы, цилиндры самых разнообразных размеров и нечто вообще бесформенное.

– И где же ваши многояшки? – спросил я у сопровождающих.

Один из них многозначительно подмигнул нижним правым глазом и сказал:

– Может, и здесь.

– Зачем же они прячутся?

– Они не прячутся. Они могут быть чем угодно из всего этого… – Он сделал неопределенный жест руками вокруг.

Я уже было решил, что он плохо себя чувствует или яркость эта у него слегка рассудок подпортила. Но вдруг одно из растений, больше всего напоминавшее кактус, тонко пискнуло и начало издавать серии сигналов, в такт им сгибая колючки. Офицер подбежал к нему и приложил к колючкам специальный прибор – универсальный переводчик. «Кактус» замолк и замер так неожиданно, как будто его выключили. Зато почему-то начала скрипеть большая фиолетовая «призма», стоящая чуть поодаль. Офицер переключился на нее. Через несколько секунд тембр и тон звука резко изменились, и «призма» громко и призывно замычала. Я сразу вспомнил домик в деревне и корову Майку, пришедшую с пастбища…

Но тут на нас обрушилась лавина звуков со всех сторон. Универсальный переводчик, не справляясь с ней, судорожно защелкал и задергался в руках офицера. Я заметил, что к контакту с нами стремился даже поросший мхом пень, который в течение минуты сменил не менее сотни разнообразных звуковых сигналов, после чего внезапно замолчал – действительно, будто умер.

Далее произошло нечто совсем неожиданное. Пытаясь разобраться в речи инопланетян, один из офицеров приблизил коробочку универсального переводчика вплотную к особенно разговорчивому «цилиндру», и через секунду этот офицер, бессмысленно выпучив глаза, сам вдруг заверещал и запиликал на неизвестном языке. Правда, длилось это недолго, и, замолчав, он отчаянно заморгал и затряс головой, словно стряхивая с себя наваждение.

Все утихло внезапно. Вернувшись в звездолет, мы расшифровали записи переводчика. Фразы были – совершенно очевидно – осмысленны и разумны, но как бы рваны, будто бы все время говорили разные существа и о разном: «Наши “Я” непостоянны…», «Тогда было страшное черное излучение…», «Привет, я так рад контакту…», «Сейчас, сейчас я прыгну…», «Если бы мы могли… но разучились…», «Когда пришли Страхолюдины с Планеты Кошмаров, не было другого выхода, чтобы уцелеть…»

Я стал думать. Я думал долго – дня три. И – скажу без ложной скромности – понял, в чем дело. Я пришел к Туку и сказал:

– Надо обыскать всю планету и найти хотя бы одного неблуждающего яшку. Они обязательно должны быть – ведь кто-то сделал все эти кубы и пирамиды.

Я объяснил ему, кого я имею в виду, и мы начали искать. Это оказалось очень сложным делом, потому что мы понятия не имели, как они могут выглядеть. То, что мы все-таки нашли одного неблуждающего яшку – по-видимому, чистая случайность. Их, как выяснилось, было на планете всего девять.

Но нам достаточно было и одного, потому что через него мы смогли вступить в контакт и понять остальных жителей планеты – полиэгов…

– Подожди-ка, Джек, – сказала Юля. – Кто такие неблуждающие яшки? И почему контакта не получалось?

– Сейчас объясню. Особенностью жителей этой планеты были «блуждающие Я». Их личности не имели своего тела и непроизвольно перескакивали в любой – обычно неживой – предмет, одухотворяя его собой в полном смысле слова. Часто случалось, что в одном предмете собиралось по несколько «Я», которые вперемежку взаимодействовали через него с окружающим миром.

– Это же очень неудобно! – заметил Ком Муникат.

– Конечно, неудобно. А самое неприятное, что сами «блуждающие Я» не могли удержаться в одном теле долее нескольких секунд и вынуждены были скакать практически без перерыва всю свою жизнь. Одно из таких «блуждающих Я» и занесло на какое-то время в тело нашего офицера.