Читать книгу - "И снова Пачкуля! Большая книга приключений Непутевого леса - Кай Умански"

— Пантомима, значит? — задумчиво сказала Чепухинда. — Смотрела я однажды пантомиму, когда еще совсем девочкой была. Там было про одну бедняжку, которая целыми днями прибиралась, а потом появилась элегантная фея в голубом платье из тюля, дала девице какие-то стальные шлепки и отправила на банкет в переоборудованном овоще. В антракте меня рвало мороженым, как сейчас помню. Охохонюшки! Счастливые деньки.

— «Золушка», — кивнула Пачкуля. — Только вы, Чепухинда, по-моему, не разобрались, что там к чему. У нее хрустальные башмачки были, а не стальные шлепки.

— Может, и так, — согласилась Чепухинда. — Память у меня уже не та. Но что меня тошнило, это точно.

— Я думаю, «Золушку» ставить не надо, — возбужденно сказала Шельма. — Голосую за «Дика Уиттингтона». И я могу сыграть «главного мальчика» — у меня ноги подходящие. А Дадли будет моим верным котом.

— Чепуха, — вмешалась Крысоловка. — Совершенно очевидно, что надо ставить «Гаммельнского крысолова», — ведь я умею играть на дудочке. Ты сама сказала, Пачкуля, что мы должны найти применение своим изумительным талантам. Вернон будет главной крысой, правда, Вернон? А в массовку можно пригласить твою родню.

Вернон явно был в восторге.

— По-моему, в этой сказке все крысы тонут, — заметила Грымза.

Вернон перешел от восторга к ужасу.

— А кто пьесу-то будет писать? — осведомилась Вертихвостка. — Мы же не сможем на ходу все придумывать. Нужен нормальный сценарий и все такое прочее.

— Не вопрос, — выпалила Пачкуля. Она была так увлечена своей идеей, что, не задумываясь, отметала все препятствия. — Я напишу. Думаю, за вечер справлюсь. Я всегда мечтала стать драматургом. И режиссером тоже я буду. Я все сделаю. Надо только решить, что ставим. Воспользуемся методом бумажек. Все напишут на бумажках, кого хотят сыграть, и какая сказка наберет больше голосов — ту и ставим. Согласны?

Все согласились.

— Я похозяйничаю, — сказала Чепухинда и пошевелила пальцами. На столе перед ведьмами тут же появились двенадцать карандашных огрызков и клочков бумаги. Себе Чепухинда наколдовала перо с изящной серебряной чернильницей и большой лист пергамента, вверху которого крупным шрифтом были напечатаны ее имя и адрес. Но никто ничего не сказал. Она же предводительница. Вольна делать что ей вздумается.

— Честряслось? — пробормотала Тетеря, очнувшись от глубокого сна и обнаружив, что от нее требуются какие-то действия. — Уже утро?

— Мы ставим пантомиму, — объяснила Пачкуля. — Все должны написать, кем хотят быть. На твоем месте, Тетеря, я бы выбрала что попроще. Бревно, например. Ну, приступим.

Ведьмы возбужденно зашептались и зашуршали карандашами по бумаге.

Потом Пачкуля пустила по кругу свою шляпу, и все торжественно опустили в нее бумажки. Чепухинда, прежде чем положить пергамент в шляпу, церемонно свернула его в трубочку и перевязала красной лентой.

— Так, — сказала Пачкуля. — Посмотрим, что тут у нас. — Затаив дыхание, все смотрели, как она разворачивает бумажки. — Близнецы хотят быть детками в лесу[4], — объявила она. Бугага и Гагабу пихнули друг дружку локтями и хихикнули. — Ну, почему бы и нет. Шельма — по-прежнему Дик Уиттингтон. Мымра выбрала… Белоснежку?