Читать книгу - "36 и 6 котов-детективов - Галина Константиновна Вдовиченко"

Баронесса принимала воздушные ванны за оконной рамой. Из кухни было видно, как ветерок обдувает её безволосое розовое тельце, от чего по коже пробегают морщинки. Кошка лениво переворачивалась на подоконнике с животика на спинку, с боку на бок и жмурилась на солнышко сквозь чёрные очки. Сегодня она должна выглядеть особенно эффектно. С лёгким загаром. Вечером в кофейне «36 и 6 котов» открывается выставка кошачьей цараписи.

Фотография картины, выставленная в Интернете Баронессой, подогрела интерес – Стасу звонили, спрашивали, где можно увидеть другие работы, в котором часу открытие выставки и будет ли фуршет. А когда раздался звонок с телевидения, Стас вместе со всей кошачьей компанией решил: почему бы действительно не организовать экспозицию в кафе? Пусть люди рассматривают кошачью царапись. С чашечками кофе или чая в руках. И с булочками, добавила госпожа Крепова.

Комментатор-Чёрный кот, услышав про телевидение, так разволновался, что стал репетировать перед зеркалом свою будущую речь. Раньше с ним такого не случалось. Он всегда импровизировал, говорил без подготовки. Зачем ему репетиция?

Решили, что после обеда Стас заедет домой, заберёт котов и картины. Дальнейшая программа такова: небольшое танцевальное выступление на террасе кафе, после этого – открытие выставки и пресс-конференция. Котам, как авторам, быть готовыми отвечать на вопросы посетителей и журналистов.

Пока все собирались и прихорашивались, Баронесса ещё немножко позагорала. Наконец решила: хватит. И через приоткрытую форточку вернулась на кухню.

– Что это? – встретила её Хвостуля, указав на лысую кошку кончиком хвоста.

– Это очки… – ответила Баронесса, элегантным жестом снимая очки с носа.

Её мгновенно окружили взволнованные кошечки-георгинки.

– Что с тобой, Баронесса?

– А что такое?

– Ты сгорела!

– Ты красная!

– Ты перегазо… перезаго-рала!

Баронесса вытянула вперед лапку, потом другую. Оглянулась на третью, четвёртую… И бегом к зеркалу. Оттуда на неё смотрела сморщенная красная мордочка с оттопыренными багровыми ушами. Вокруг глаз остались бледно-розовые следы от очков – два островка несгоревшего тельца. А всё остальное, вся кожа, незащищённая, нежная и безволосая – от кончиков ушей до кончика хвоста, – приобрела свекольный оттенок. Баронессу бросило в жар.

– Спасите, – пробормотала она. – Печёт…

Хвостуля уже бежала к ней с пакетом холодной сметаны:

– Где больше всего болит? Покажи.

– Спину печёт. И особенно уши. И ещё живот, а больше всего лапки и затылок. Щёки и подбородок огнём горят! И лоб. Всюду печёт. Горю, девочки!

Хорошо иметь настоящих друзей. Миг – и Баронесса уже лежала на бумажном пакете из гриль-бара. Прямо на надписи: «Самая вкусная курочка гриль в городе». А подружки-георгинки под руководством энергичной Хвостули обмазывали её сметаной из холодильника.

Тем временем Комментатор-Чёрный кот не прекращал свой репортаж:

– У меня за спиной вы наблюдаете активное передвижение котов в прихожей! Продолжается подготовка к важному событию! Что? Какой огурец?

Про огурец его спросила Хвостуля:

– Комментатор, что это у тебя в лапах? Огурец?

– Какой огурец? Это микрофон, – Комментатору не понравилось, что его прерывают.

– Дай-ка сюда, будь добр. Огурцы – лучшее средство от ожогов. Видишь что с Баронессой творится? Или тебе жалко?

Нет, Комментатору было не жалко. Он знал, где в кухне корзина с овощами. Словно фокусник, он выхватил ещё один огурец, в то время как Жанетта с Жоржеттой уже нарезали тоненькие зелёные ломтики для пострадавшей от солнца. Свежий запах наполнил всю кухню.

– Лысые коты боятся огурцов, – предупредила Лизетта.

– Глупости! – одёрнула её Мариэтта. – Слышишь, Баронесса, что про лысых болтают?

– О-о-о, – простонала Баронесса, – я тоже это слышала. Сплетни, предрассудки и клевета! Сметаной, огурцами – чем угодно – спасайте меня, девочки!

Комментатор-Чёрный кот сочувственно скользнул взглядом по Баронессе в сметане, заботливо обложенной ломтиками огурца. Покачал головой, обронил:

– Без комментариев… Сами всё видите. – И двинулся в прихожую, выкрикивая в зелёный микрофон – Итак! Ещё немного – и мы отправимся в кафе, где сегодня… внимание! Открывается выставка кошачьей цараписи! Повторяю: цараписи! Вы увидите, на что способны кошачьи лапы и кошачья фантазия. С вами буду я, Комментатор-Чёрный кот, и вся наша творческая группа – все тридцать шесть и шесть котов! При поддержке Стаса и госпожи Креповой!

– Эй, осторожно!

– Хватит трепаться!

– Давай подвинься!

Невозможно работать! Всегда найдётся кто-нибудь, кто будет мешать.

Пришлось Комментатору спрятать микрофон и заняться другим делом – помогать Оборвышу с Кутузовым: они тащили самую большую доску, упакованную в защитную плёнку. Возле дверей уже ждали две картины меньшего размера. И Бубушка, который задумчиво чесал карандашом за ухом.

– Бу-бу-бу-бу-бу… – Бубушка поставил галочку в блокноте. – Третья. Сколько там ещё? Эй, малышня, сколько картин в комнате осталось? А?

Даже блокнот приставил к уху, чтобы лучше слышать:

– Сколько картин осталось, спрашиваю?

Из дверей высунулась мордочка Лопоуха.

– Ну, это… – сказал он растерянно, – на каждого по картине, кроме меня и Якова.

Остальные малыши тоже застыли на пороге.

– Не понял, – повёл усами Кутузов.

Малыши переглянулись и принялись объяснять:

– Если бы мы встали напротив картин…

– …оставшихся в комнате

–…то каждому малышу

– …досталось бы по одной

–…кроме Лопоуха

– …и Якова.

– Ну и сколько их там? – улыбнулся Бубушка.

– И плавда, клуто было бы знать, – ответил Круть.

– Угу, – встряхнул ушами Лопоух.

Остальная малышня молча поглядывала на взрослых котов.

– Вы что, не умеете считать? – догадался наконец Бубушка.

– А как мы могли научиться? Когда? – отозвался Яков.

– Клуто было бы научиться, – поддакнул Круть. – Хоть сейчас.

Бубушка почесался карандашом, переспросил:

– Сейчас?..

– Не теляя влемени, – подтвердил Круть.

Карандаш Бубушки указал на поцарапанные доски в коридоре:

– Смотрите, малыши, здесь три картины, так? Это же просто. А в комнате, значит, четыре. Так?

Малыши молчали. Глаза Крутя – жёлтый и голубой – сошлись на переносице, словно он пытался увидеть подсказку на кончике носа. Бубушка обвёл взглядом взрослых котов:

– Безобразие, братья! Самые младшие в нашем коллективе не умеют считать. Поэтому перерыв! Оборвыш, быстренько научи детей считать. Раз-два!

– Покорнейше прошу, – сразу откликнулся Оборвыш. – Раз, два, три, четыре, пять, вышел Яков погулять!

– Нет, я тут, – фыркнул Яков. – Никуда я не выходил. Пока что.

– Кто так учит, Оборвыш? – Бубушка оглянулся в поисках лучшей кандидатуры – Может, ты, Кутузов?

– А чё я? Я сьоня не в форме. Да и вообще… Я не учитель математики, если чё.

– Бу-бу-бу-бу-бу… Так кто возьмётся?

Некому было. Обжоры и цветные выносили картины из комнаты в прихожую, паковали, все были заняты. Один только Шпондермен без дела.

– Хорошо, – согласился он. – Попробую. Учить детей надо