Читать книгу - "Про Бабаку Косточкину-2 - Анна Никольская"

Я глянул вверх. На потолке ничего особенного тоже не было, кроме лампочки.

Но где же Фома Фомич?

А где Песочники?

— А ты думал, я тебя так сразу к Фоме и привел, да? — ухмыльнулись Песочники.

Они расхаживали туда-сюда по стене и не падали.

— Это ловушка! — понял я вдруг. — Мои собственные Песочники, которые я не раз надевал на улицу и дома, заманили меня в ловушку!

Как это низко! Как это подло с их стороны!

— Мне больше делать нечего, как тебя в ловушку заманивать, — укоризненно сказали Песочники.

Это не ловушка, дорогой мой, а обыкновенная комната желаний.

— Чего-чего? — переспросил я.

— Желаний.

Садись на треног и желай.

— В смысле желание загадывать?

— Ну конечно! — воскликнули Песочники. Кажется, я их начинал раздражать. Они разгуливали по стенке какими-то семимильными шагами и дергались.

Я сел.

— Одно? — на всякий случай уточнил я.

— Одно. Самое заветное. У тебя такое есть:

— Конечно! — засмеялся я от радости.

— Дай подумаю: вернуться в Так, ведь так?

Я кивнул с улыбкой до ушей.

Неужели это конец всему? Конец моим страданиям и хождениям по мукам? Вернее, по соседям. Неужели через какую-то долю секунды я окажусь дома?

С родителями и с Бабакой? В триста лет назад? Ведь именно это я сейчас и загадаю. Именно это мое самое заветное же…

— Можешь даже не мечтать, — сказали Песочники.

— Почему? — я весь похолодел.

— В Так ты можешь вернуться только при помощи Стража. Забыл, что тебе Морковка рассказывала?

— Но это нечестно! — закричал я. — Ведь вернуться домой — мое самое-пресамое заветное желание!

— Ты, пожалуйста, тут не скандаль. Скажи спасибо, что я вообще согласился тебя сюда привести.

— Спасибо, — я шмыгнул носом. — Но вообще-то я вас не просил.

— За тебя другие попросили. Пожалуйста, — Песочники уже разгуливали по потолку. — И, пожалуйста, давай побыстрее. Твоя секунда, в конце концов, не резиновая.

— Хорошо, — я начал яростно соображать. — Значит, попасть домой через комнату желаний у меня не получится. Тогда все это теряет смысл, ведь желать-то мне больше нечего!

Но желать надо!

Что же пожелать, ума не приложу. Голова у меня была совершенно пустая.

Я сидел на треноге и никак не мог сосредоточиться и решить, чего бы мне такого пожелать. Вдобавок у меня над головой расхаживали Песочники, и это отвлекало от правильных мыслей. Лишь только я нащупывал одну, нужную, она хихикала и убегала в неизвестном направлении.

Я сидел на треноге и разглядывал свои руки. Свои светло-синие руки…

Точно!

Как же я раньше об этом не подумал!

Принцесса сказала, что это теперь навсегда. Даже если я найду Стража и уговорю его вернуться домой, все равно все останется по-прежнему, на своих местах. И как же мне будет житься дома — таким синим снаружи и, главное, изнутри?

Очень плохо будет житься — вот как!

— Ты пожелал или нет? — нетерпеливо спросили Песочники из-под потолка.

— Пожелал! — выпалил я.

— Отлично. Сейчас я прочитаю заклЭнание, а потом ты озвучивай. Только громко и без запинки. А то мало ли что…

— Что?

— Да мало ли… — уклончиво ответили Песочники и стали читать заклЭнание:

Мубара и Арабум — Тишина и громкий шум. Арабум и Мубара — Столб высокий и нора.

Мубара и Арабум — Напряги немного ум. Арабум и Мубара — Все! Загадывай! Пора!

— Желаю, — крикнул я во все горло, — чтобы Мерзавчики стали обратно Принцами!

Я ужасно хотел стать снова розовым. Ужасно. Но ведь Принцам там, в морковном бассейне, было еще ужаснее, а желание было одно.

И только я так крикнул, все вокруг поплыло, закружилось и меня вместе с треногом подхватило волной и куда-то понесло.

Последнее, что я увидел, были мои Песочники.

Обмякшие, они валялись на полу и с гордостью мне улыбались.

И эта гордость, кажется, была за меня.

Глава 25
Квартира № 27 (моя)

Несло меня долго. Наверное, целую вечность, хотя я затрудняюсь сказать наверняка. Возможно, меня несло всего какую-то долю секунды. Но за эту долю — тут Песочники оказались правы — я успел о многом подумать.

Я думал, например, о том, какая красивая у меня мама и как сильно я ее люблю. Не за то, что она такая красивая, конечно. А за то, что… За то, что…

Да просто за то, что она мама моя. И даже теперь, спустя триста лет, она останется моей мамой, и мы еще с ней увидимся.

Может быть, не в Так и, может быть, не в Иначе, а в каком-нибудь другом месте. Но все равно я уверен, что мы с ней увидимся.

И тогда мы пойдем с ней гулять. Мы будем долго гулять по нашей аллее на проспекте Ленина и разговаривать.

Или нет. Лучше мы сядем пить чай. Точно!

На кухне! Все вместе!

Мама заварит не очень крепкий чай, как любим я и папа, застелет наш круглый стол белой скатертью, поставит вазочку с вареньем (которое она сама покупала), а еще — тарелку с пирожными картошка (или что-нибудь подобное, но только обязательно очень вкусное), и мы позовем папу.

И он, конечно, сразу прибежит, хлопнет в ладоши и скажет:

— Ну что? По чайку сбацаем?

И на это его «сбацаем» из комнаты придет Аделаида в песочниках и скажет что-нибудь, типа: