Читать книгу - "Будьте готовы, Ваше высочество! - Лев Абрамович Кассиль"

Все трое, не глядя друг на друга, побрели к дверям и, выйдя из них, быстро пошли в три разные стороны, ни разу не обернувшись.

На одной из аллей, которая вела к морю, принца нагнал Гелька Пафнулин.

— Плюнь ты на нее, — сказал он, имея в виду, должно быть, Тониду, — на нее вообще у нас никто не обращает внимания. Она грубая, невоспитанная, из детдома потому что. Ну, это как у вас приют, понимаешь? Ни роду, ни племени — подкидыш.

Принц хмуро слушал его и продолжал шагать к берегу. Пафнулин семенил чуточку позади.

— Слушай, давай поддерживать друг дружку, если хочешь, — приставал Гелька. — Знаешь, чего я тебе скажу? Подари мне свой транзистор, и я тебе все обеспечу. У меня тут везде свои ходы, со мной беды знать не будешь. А?

Принц решительно замотал головой.

— Что, жалко стало? Тебе же еще из дворца новый пришлют. Эх ты, жадина…

— Я не джадина, — рассердился принц, — ты сам джадина. У-это, так не говори…

— Ну ладно́, — примирительно сказал Гелька, — там видно будет. Ты от меня, в общем, не отдаляйся, не советую. Тут, знаешь, компания не очень подобралась, я тебе честно скажу. Я бы мог, понимаешь, отдыхать индивидуально, но маме порекомендовали, чтобы я в коллективе лето провел. Сказали, что коллектив способен воздействовать. Ну и пусть себе воздействует. Тебя ведь, наверное, тоже прислали, чтобы коллектив воздействовал. А ты им не поддавайся, ты плюнь. А хочешь, так сделаем, ты меня при всех сборешь на обе лопатки? И сразу покажешь себя. Только тогда уж определенно гони мне твой транзистор. Тебе же все равно новый подарят. А ты меня можешь сбороть при всех, пожалуйста…

— А я тебя, у-это, и так сборю, — сказал с ненавистью принц и вдруг яростно кинулся на Пафнулина.

Ему был уже отвратителен этот хлипкий, гнусавый мальчишка с заискивающими глазами. Принц кинулся и тем приемом, который ему показал вчера вожатый Юра, неожиданно для самого себя опрокинул Гельку на песок аллеи.

Пафнулин поднялся, отряхиваясь.

— Ну и что? — загундосил он. — Все равно тебе никто не поверит, что ты меня взаправду сборол. Скажут, что я нарочно поддался. А мне плевать, до лампочки! Они меня тут все равно подлизой дразнят. Я им скажу, что поддался тебе.

И верно, никто не поверил. Ребята, которые шли к морю и все видели издали, остановились теперь на аллее, крича:

— Что, уже прилип? Подполз, стелешься, поползень…

Но уже вконец разъяренный Пафнулин заорал:

— Стану я к нему прилипать, очень мне нужно, подумаешь! К кому прилипать-то? Кокос-абрикос, желторотый туземец, дикарь!..

Принц было рванулся к нему, но, что-то, видно, вспомнив, сдержался.

Он только тихо сказал:

— Не смей, у-это, так говорить. Так мерихьянго говорят. Плохой человек… И ты тоже плохой.

— А ты дикарь, дикарь, дикарь! — не унимался Пафнулин. — Вождишка из дикого племени!..

Ребята сгрудились вокруг них. И уже решительно проталкивался вперед Ярослав Несметнов, приговаривая на ходу:

— А ну, Гелька, кончай, кончай живо!

Вдруг откуда-то появилась Тонида:

— Эй, ты, Граф Нулин, не больно-то дразнись! Там твои родители приехали на собственной персональной. Так и сказали вахтеру дяде Косте у ворот: «Позовите нашего сыночка, скажите ему, что мы приехали вольным порядком и обосновались тут на денек дикарями». Так что ты-то и есть самый настоящий дикарь, природный дикарь.

— А ты, подумаешь, хи!.. Принцесса, — не сдавался Пафнулин.

Тонида двинулась угрожающе на него:

— Уж не знаю, кто я, только вот не дразнюсь и не виновата, что твои папочка с мамочкой сами себя дикарями объявляют.

Гелька решил бить по самому больному:

— Вот именно, что ты — не знаю кто. Слышали? Ловко! Сама сказала. За мной дикарями не дикарями, а приехали, а за тобой никто не пригонит. Потому что ты безродная, подкидыш!.. Именно — «не знаю кто». Ты же ничья…

И вдруг Тонида, всегда готовая отбрить любого обидчика, вспыхнула вся, беспомощно посмотрела на ребят… Она схватилась за плечо, словно ее больно ушибли, и зажала в сгибе локтя закушенные губы.

Тараска посмотрел сперва на нее, потом на Гельку.

— Ты чего говоришь?! Это ты всегда сам ничей — ни вашим ни нашим… поддавашка!

— Не хочу я с тобой связываться, рахитик, — надменно изрек Гелька, с опаской поглядывая на окружавших их ребят, и побежал к воротам парка, за которыми его ждали приехавшие родители.

Ребята, потоптавшись возле Тониды, которая продолжала стоять, уткнув лицо в сгиб руки, медленно побрели к морю. И только принц Дэлихьяр остался. Он тихонько подошел к Тониде, покашлял. Снова отошел. И опять приблизился.

— У-это, — почти шепотом начал он, — ты не надо… У-это, я тоже, как ты, тоже нет папа-мама. Тоже ничей, как он сказал. Маму, у-это, плохие убили. Она была против очень мерихьянго, они ей давали пить, у-это, яд… отравляли. Я слышал потом, люди тихо сказали, у-это… тихо сказали, а я все слышал…

Тоня медленно отняла от лица словно затекшую руку, подняла голову. Она стояла отвернувшись от Дэлихьяра, чуть скосив назад через плечо взгляд.

— А я его правда положил, сборол, — опять заговорил принц. — Честная правда, клянусь солнцем и луной! Я его сильно так — и поклал. Мне Юра покажет еще прием, я буду сильный самый… Хочешь, я его бац-бац, если он тебе плохо скажет?

Тонида медленно обернулась и долго смотрела на принца. Длинные брови ее перестали тесниться. И лицо как будто стало доверчиво приоткрываться. Она все смотрела на принца. Вот он как родился, так уже был тем и знаменит. А она долго даже не знала, где родилась, от кого. А в общем-то они оба оказались чем-то схожими. Как ни странно, а этот смуглый, грустноглазый мальчишка из далекой заморской страны, родившийся во дворце, но тоже почти не знавший, что такое слово и ласка матери, был сейчас чем-то близок и странно родствен ей.

— Ты на меня не серчай, что я тебя вчера так, — сказала она глуховато. — Хочешь, можешь ударить меня. — Она подняла голову и подставила щеку. — Только, уж конечно, не потому, что ты принц… — Длинные ее брови, и без того сходившиеся на переносице, теперь сомкнулись совсем над плотно закрытыми глазами.

— Нет-нет, я, у-это, так не хочу! — пробормотал принц, тряся головой. — Так у нас слуга говорит, когда его по щеке… Я так не хочу.

— Ну и ладно. — Она вдруг глянула на него весело и по-свойски. — Пойдем тогда камешки собирать, может, сердолик найдем или «куриного бога». Пошли, а?