Читать книгу - "Мар. Пустое сердце - Наталья Маркелова"

— Это вряд ли, я королевский маг, не забывай. Теперь уже свободно не погуляешь. Но я была бы рада беседам с тобой вечерами. Мне так не хватает достойного собеседника. Но решать-то не мне, так что не трать своё красноречие и посулы на меня, милый.

— Ты и правда маг? — Лар смотрел на меня как-то растерянно, будто я сняла маску и он ещё не может понять, кто перед ним.

— Не знаю, — пожала я плечами, — так говорит Кадета.

— Правда, правда, — подтвердил Генрих.

— Кадета, а почему ты раньше не объединила свои силы с каким-нибудь магом, чтобы оживить Генриха? — поинтересовался Лар. Мне показалось, что принц раздражён.

— Не всё так просто. Генрих прав, для того, чтобы оживить дракона, нужна детская вера в чудеса. Но ни одно магическое семейство не разрешит мне воспользоваться силой их отпрыска для подобных опытов. Молодых магов очень и очень мало, их берегут. Так уж устроено, количество магов в мире всегда более-менее одинаковое, а живут маги очень-очень долго, особенно теперь, когда не стало войн. Поэтому и дети в магических семьях рождаются редко.

— Да, во времена войны всё было по-другому. Иногда я даже жалею о том времени, — вздохнул дракон. — Весело было.

— С таким мировоззрением тебе лучше оставаться мёртвым. — Кадета пнула Генриха по лапе. — Смотри, услышит кто-нибудь и донесёт куда надо.

— Я что, по-стариковски и поворчать не могу? Ты её не слушай, Линочка. — Генрих заискивающе склонил голову. — Это, знаешь ли, не слишком хорошо — быть мёртвым. А что касается «услышит и донесёт», так ты меня обижаешь, Кадета, я давно прикрыл наш разговор от чужих ушей. И вообще, давайте уже закончим этот спор. Пора меня оживлять, а то молодые люди торопятся. Да и магия Лины сегодня принадлежит не только мне. Ты должна это чувствовать.

— А если не получится? — засомневалась я.

— Ну, не получится так не получится, — вздохнул Генрих. — Но поверь мне, Лина, в большинстве случаев попытка даёт положительный результат, конечно, если стараться на совесть, а вот её отсутствие ничего не даёт. Кроме того, я бы на твоём месте не раздумывал, ведь у тебя в должниках будет дракон, а это не так уж и мало.

— А если она лишится своего дара? Она ведь ещё не прошла посвящение, — всё ещё сомневалась Кадета.

— Тогда ничего и не потеряет — будет жить, как и жила, обычным человеком. Может быть, это и неплохо. Зато если она пройдёт посвящение, то станет настоящим магом.

Кадета кивнула, а потом обратилась ко мне:

— Ты хочешь помочь?

— Да, — сказала я и ощутила облегчение, вот уж действительно груз с души свалился.

— Лина, подумай. — Лар потянул меня в сторону. — Это может быть очень опасно, а я обещал, что с тобой ничего не случится.

— Физически с ней ничего не случится, — вмешалась Кадета.

— Иногда душевные травмы страшнее телесных, — парировал Лар.

— Тебе виднее, — усмехнулся Генрих.

— Да, мне виднее! — вдруг разозлился принц. — А потому, Лина, послушай меня, не соглашайся. Скажи, Кадета, почему ни одно магическое семейство не позволит королевскому магу воспользоваться силой их отпрыска? Ведь это такая честь!

— Хороший вопрос, принц, а ты не такой дурак, каким я тебя представляла, — оскалилась Кадета не хуже дракона.

— И всё же!

— Для оживления дракона подойдёт детская сила, но только выплеснутая в момент посвящения. Такое проходит каждый маг. Но…

— Но?

— Но по правилам обряд посвящения должен проводить кто-то из рода молодого мага. Близкий по крови и духу человек. А в данном случае необходимо его провести именно мне, чтобы посвящающая стихия была огнём, и я могла направить эту стихию на помощь Генриху.

— Что может случиться?

— Ритуал может не завершиться, и тогда посвящаемый лишится магического дара… навсегда. Но, Лар, Лину некому посвящать. В её роду нет магов.

— Так не бывает, — покачал головой принц, — дар не появляется ниоткуда. Это невозможно.

— Но это так. И чтобы обрести силу, ей всё равно нужно пройти посвящение.

— Почему я не верю в то, что наша встреча здесь случайна? — Глаза Лара начали темнеть. Мне показалось, Кадета злорадно усмехнулась. И я испугалась, что этот спор не приведёт нас ни к чему хорошему.

— Не спорьте, — оборвала их я. — Я хочу пройти посвящение!

— Тогда не будем тянуть. Лина, подойди к дракону, — позвала меня Кадета.

Я решительно высвободила руку из ладони Лара. И сразу почувствовала, как мне стало одиноко и холодно. Рядом с принцем я была под защитой и только сейчас поняла это. Но Кадета не дала опомниться, схватила меня и буквально подтащила к Генриху.

— Теперь прикоснись к дракону, — потребовала она, и я аккуратно коснулась шкуры Генриха. — Не отнимай руки, пока я не скажу.

Я кивнула, проглотив комок страха. Мне тоже стало казаться, что наша встреча на площади не случайна. Вот только отступать теперь было некуда. Дракон развернул крылья, отгораживая нас от толпы с одной стороны, с другой нас прикрывала стена дома. Голоса, музыка и смех разом стихли. Теперь нам никто не мог помешать. Кадета запела. Песня была на незнакомом мне языке, но и без перевода было ясно, что первый королевский маг взывает к силам настолько древним, что они помнят само зарождение этого мира. От ужаса я почувствовала, что задыхаюсь, будто воздух стал непригоден для моего дыхания. Казалось, что я теряю свою человеческую сущность, становлюсь чужой этому миру, как самые первые маги… Во мне просыпалась их кровь. Незнакомые слова разъедали мне мозг, мелодия проникала сквозь кожу и текла по моим венам. Я закрыла глаза и увидела перед собой странные, ни на что не похожие лица, различила в их больших, чёрных, удлинённых глазах своё отражение. Отражение разделилось, ожило и сделало шаг в темноту, уводя меня за собой по извилистым коридорам бесконечного древнего Храма, где вместо камней под ногами лежали черепа, а своды потолка были покрыты живой шевелящейся массой, названия которой я не знала. Я шла за Кадетой, ориентируясь на её голос, стараясь не отставать, порою это давалось мне тяжело. Воздух здесь был вязким и горячим. Иногда он становился таким густым, что я с трудом продиралась сквозь него. Но всё же я могла здесь дышать, а это давало надежду.

Постепенно темнота стала рассеиваться, и я смогла разглядеть, что творится вокруг. Стены Храма были покрыты росписью. Изображённые на них чудовища и люди сражались друг с другом с неистовой жестокостью. Неизвестный художник очень точно передал подробности этих баталий, так что действие, изображённое на них, казалось более чем реальным. С каждым нашим шагом чудовищ становилось всё меньше, и вот уже люди с той же самой ненавистью бились друг с другом. Реки крови текли, сливаясь и образуя нечто похожее на лабиринт. Но мне не удавалось охватить всю картину. Стоило внимательней присмотреться к той или иной фигуре, как она начинала двигаться. Некоторые из них протягивали ко мне руки и умоляли о чём-то. Тогда на мгновение я отводила свой взгляд, и изображения застывали, словно враз лишившись сил и воли. Единственное, что я боялась сделать по-настоящему, — это поднять глаза к потолку, чувствуя, как нечто шевелится на нём, издаёт звуки, пытается привлечь моё внимание, спускается ниже, нависая…