Читать книгу - "Радуга (рождественская сказка) - Ольга Ивановна Власова"

и радуга, и убегающая девочка с копной золотых волос, которая пообещала, что они обязательно встретятся.

2. На радуге

Прошло почти пять месяцев. Митя все это время жил у женщины, которая не дала ему замерзнуть на улице и оставила у себя до тех пор пока его мать не освободят. Дело о железнодорожной аварии оказалось очень запутанным, но благодаря настойчивости Марии (так звали спасительницу мальчика) оно медленно, но верно двигалось к завершению. Чтобы мальчик не бездельничал молодая женщина устроила его в школу за домом. По утрам высокая стройная шатенка провожала на занятия длинноного мальчугана, а затем отправлялась к себе на службу.

Первое время Мите было тяжело учиться после долгого перерыва в занятиях, и он каждый вечер просил Машу, чтобы та не заставляла его делать уроки.

– Как же ты будешь жить? —удивлялась молодая женщина. – Ведь для того, чтобы потом устроиться на работу, необходимы знания.

– Да ладно! – пытался отмахнуться парнишка. – Есть работы, где не нужно знать планеты солнечной системы и иностранный язык.

– Я бы, конечно, могла с тобой согласиться, – кивала головой Мария, – но, если уж волей случая мы живем вместе, то просто не могу безответственно относиться к твоему развитию. Все дети должны учиться.

– Зачем? – вскидывал вверх тонкие брови мальчик.

– Чтобы быть интересным для других. – пытаясь говорить убедительно, отвечала женщина.

– Я и так уже много в жизни повидал. – парировал на это Дмитрий.

– Про твое проживание в ночлежке я слышала уже не один раз. – морщилась Маша.

– Так ты даже такого не видала. – снисходительно говорил мальчик. – Утром на службу, вечером в магазин и домой.

– Куда уж мне. – улыбалась молодая женщина. – Только вот такая однообразная и скучная я не бросила тебя на дороге, а твои так называемые дружки утащили у тебя не только все деньги, но и документы.

– Это нечестно! – защищался Митя.

– Что нечестно? – немного театрально переспрашивала Мария.

– Напоминать мне об этом. – возмущался парнишка.

– Нечестно пытаться увиливать от трудностей. – глядя в глаза, резко говорила молодая женщина. – Пока ты живешь у меня, и я несу за тебе ответственность, ты будешь ходить в школу.

– Мне трудно. – плакал всякий раз мальчуган.

Мария обнимала паренька, который в тот момент становился похож на испуганного взъерошенного воробья и обещала не ругать за двойки, а по выходным дополнительно разбираться в том, что он не понял за неделю.

Каждый вечер, ложась спать, Митя вспоминал рыжеволосую девочку, которая обещала, что они встретятся, но за все это время так ни разу ему и не приснилась.

Настоящая жара навалилась на город и ночь не принесла никакого облегчения. Мальчик лежал с открытыми глазами в постели и думал о маме, к которой Мария обещала его свозить.

Горячий пропитанный запахом расплавленного асфальта воздух обволакивал мальчугана и веки стали слипаться.

– Ну, наконец-то! – воскликнула рыжеволосая девочка и, захлопав в ладоши, запрыгала на одной ножке.

– Как я рад тебя видеть. – еле слышно выдохнул Митя.

– Я жду – жду тебя. – прищурившись, проговорила она. – Почему же так долго ты не приходил?

– Мне этого очень хотелось. – ответил мальчуган. – Каждый вечер я только об этом и мечтал.

– Ну и? – нетерпеливо дернула его за рукав Злата.

– Я и сейчас не знаю, как попал сюда. – пожал тот плечами.

– Не знаешь? – удивилась девочка.

– Нет. – сокрушенно покачал головой парнишка.

– Ты не знаешь дороги в страну грез и дремоты? – уточнила рыжеволосая.

– Хоть буду знать, как это место называется. – улыбнулся мальчик. – Может и про дорогу что-то получше узнаю позже.

Девочка посмотрела на него и покачала головой.

– Все попадают сюда, когда хотят, – закусив губу, произнесла она. – а ты —нет. Не верю!

– Я, правда, не знаю! – оправдывался парнишка. – Ну, не обижайся. – взяв девочку за руку, попросил он. – Лучше расскажи мне об этом месте.

– Не подлизывайся. – надув губы, сердито проговорила та, но потом, встряхнув копной волос, начала свой рассказ. – Эта самая необыкновенная страна из всех существующих. Здесь всегда тепло, светло и радостно.

– А что тут еще есть кроме радуги? – поинтересовался мальчик.

– Да я и сама, если честно не знаю. – искренне ответила рыжеволосая. – Сначала, когда я сюда попала, то очень долго каталась на радуге, а после встречи с тобой, старалась не отходить далеко от этого места, чтобы случайно не разминуться.

– И не надоедала тебе эта радуга?

– Нет! Что ты! – всплеснула руками девчушка. – Она же каждый раз разная, и никогда не знаешь о чем цвет тебе будет напоминать.

– Ага. Так я тебе и поверил. – небрежно махнул рукой Митя.

– Думаешь, что я вру? – прищурившись и поджав губы, проговорила Злата. – Пойдем. – и она, взяв мальчика за руку, решительно направилась в нужную сторону.

Снова оказавшись у этого необыкновенного места, мальчуган с удовольствием погладил упругую плоть.

– Что же ты медлишь? – поторапливала его девочка.

– Разве мы куда-то спешим? – удивился Митя.

– Да нет. – покачала головой та. – Просто хочу, чтобы побыстрее все сам увидел и почувствовал.

– Хорошо, хорошо. – согласился парнишка. – Уже поднимаюсь.

Когда Митя взобрался на синий цвет, то почувствовал странное искусственное тепло, раскаляющее воздух, а потом он вспомнил, что такое же ощущение у него было, когда он болел, и мама лечила его синей лампой.

«Как же это давно было. – подумал мальчик. – Когда я рассказал Маше, как меня лечила мама, то она сказала, что синяя лампа это пережитки прошлого, и она даже может навредить. Что-то про какой-то иммунитет говорила. А вот что и как, я уже и не вспомню.»

Полоска желтого цвета была похожа на поле, покрытое мягкими цветами мать-и-мачехи, которое окутывало запахами пробуждающейся земли.

На другой дорожке диск заходящего солнца отражался на водной глади, окрашивая ее в оранжевые оттенки.

Зеленый пахнул бодрящим ароматом киви, который мальчик недавно попробовал, а фиолетовый заколыхался большими лесными колокольчиками.

Ароматом чуть перезревшей клубники заполнилось все вокруг, когда Митя сел на красную полоску. Хотелось протянуть руку и сорвать с воображаемой грядки несколько ягод. Но, увы! Этому не суждено было случиться. Поэтому, вздохнув с сожалением, мальчик пошел снова к радуге, чтобы скатиться в последний раз. Наверху он увидел морозное утро, когда голубой дым из печных труб, поднимается ровными столбиками вверх, расчерчивая небо.

– Убедился? – сидя на холме из конструктора, и покачивая ногой, произнесла Злата.

– Угу. – кивнул головой мальчуган. – Непонятно только все это.

– Что же в этом непонятного? – удивилась рыжеволосая. – В мире столько разных цветов и запахов, что не сосчитать. А если их еще и перемешать, то возможности радуги будут безграничны.

– Ты говоришь такие умные слова, как и моя Маша. – с уважением произнес Митя.

– Твоя Маша? – переспросила девочка.

– Да. – шмыгнув носом, ответил парнишка.

– У тебя насморк? – поморщившись, спросила Злата. – На вот. – и она протянула ему белоснежный платок с вышитым розовым зайчиком.

– Что-то нос заложило. – пожал плечами Митя и отказался от предложенного предмета гигиены. – Куда я его положу? – удивился он. – У меня же нет карманов. – и он растопырил руки, чтобы показать, что в пижаме, которая была похожа на маскировочный защитный костюм, действительно некуда положить платок.

– Как хочешь. – ответила та. – Ты мне не рассказал, кто такая Маша?

– Маша? – на минуту задумался мальчик. – Она хорошая. – медленно проговорил он.

– И все? – Злата пристально посмотрела на Митю.

– Это длинная история. – пытался отмахнуться он.

– Мы никуда не спешим. – улыбнулась девочка.

Присев рядом со Златой, мальчик подробно рассказал о себе, маме и событиях, после которых появилась в его жизни молодая красивая женщина.

– Получается, что она тебе никто. – с уверенностью подытожила рыжеволосая.

– Как это никто? – возмутился Митя. – Она мне самый близкий и родной человек после мамы!

– Да? – удивилась девочка. – А ты уверен, что и она тоже так же думает?

– Она меня спасла. – ответил мальчик.

– Это еще ничего не значит. – прищурившись, ответила рыжеволосая. – Этих взрослых не так просто понять.

Парнишка смотрел на Злату, подперев щеку кулаком, и пытался представить,