Читать книгу - "Плащ крысолова - Марина Аромштам"

Крысли был последним крысёнком в помёте. Но если бы он отличался от остальных только этим! На шестой день, когда у крысят открылись глаза, выяснилось, что у Крысли они не чёрные, как у других крысят, а красненькие, как мелкая клюква в неурожайный год. И волоски, пробившиеся у него на спинке, не бурые и не серые, а безобразно белёсые. Это неправильный цвет: в своей белой шкурке Крысли окажется слишком заметным и уязвимым. Ему не укрыться даже в ночи, так потворствующей крысам. Но его мать не обращала на это внимания. Она нежно заботилась о всех десяти крысятах: кормила, вылизывала, щекотала усами. Правда, Крысли был меньше других, слабее и пристраивался у её живота лишь после того, как насосутся другие. Чуть позже, в мелких стычках со своими «нормальными» братьями, он всегда отступал. Он не мог напасть первым и почти никогда не кусался. Если же что-то случалось, старался забраться куда-то повыше, замирал там и ждал, когда минует опасность.

Судьба Крысли, скорее всего, сложилась бы очень печально – словно он от рождения был предназначен стать жертвой. Но в жизни порой случаются удивительные повороты…

… Эта штука, такая большая, похожая на нору, появилась в амбаре пару недель назад. И сначала её старательно обходили. Мать учила крысят осторожности: будь начеку, если встретишь что-нибудь незнакомое. Но ящик стоял себе и стоял – и ничего не происходило. К нему постепенно привыкли. К тому же там стала появляться еда – мучные черви, овёс, даже корочки сыра. Всё пахло так соблазнительно! Мать, однако, не торопилась. Для начала в ящик заслали разведчика – самого наглого из подросших крысят. Того, который мгновенно реагировал на опасность и мог выскочить из ловушки в считаные секунды. Разведчик сунулся в ящик и вернулся с хорошей вестью: с ним ничего не случилось, и он принёс матери хлебную крошку. А на следующий день там опять появилась еда.

Крысы совсем осмелели. И в один злополучный день, когда они целым выводком лакомились изумительно пахнущими отбросами, вдруг раздался ужасный звук, и отверстие, через которое они проникали внутрь, оказалось закрытым. Крыса и десять её подросших крысят заметались, стараясь найти хоть какую-то щёлку. Пусть не щёлку, а трещинку. Что-то такое, куда можно вцепиться зубами… Они поднимались на задние лапы, они даже пытались влезть друг на друга – но верх был затянут железной сеткой. Пути к спасению не было.

Вошли двое людей.

– И за эту дрянь кто-то будет платить?

– Говорю ж тебе, будет! В прошлом году тут бродил один парень. Так он на это живёт. Сам ловил по амбарам крыс и крысоловки делал. Видишь, сработали.

– Что с ними делать-то, с крысами? Разве с них шкурки сдирают? И потом на воротники? «Эй, красотка! Разложи хвосты на груди – и все парни твои!» Воротник из крысиных шкурок… Тьфу, гадость…

– Не, Джиму нужны живые. Ну-ка, сколько их там?

– Десять. Или двенадцать. Мельтешат, не пойму.

– Ну вот, завтра поедешь в город – завернёшь к Джимми Шоу. Спросишь, там все его знают.

Ящик вынесли из амбара – и Крысли почти оглушило: на него набросились запахи, много новых опасных запахов. И ещё было солнце, безжалостно полоснувшее светом по его красным глазам.

Ящик с крысами пристроили на телеге и прикрыли рогожей.

Джимми Шоу, хозяин крысиного «цирка», был недоволен Джеймсом: мол, тот еле шевелится. И ещё хозяину опостылела его кислая рожа. Особенно когда тот убирает арену и обмывает Джеко. Джеко тяпнул его? Так он принял Джеймса за крысу. А, Джеймс? Разве не так? Ты ведь насквозь пропах дохлыми крысами. А бультерьер верит носу. Тут Шоу начинал хохотать. Его огромный кадык так и ходил вверх-вниз, а рот широко открывался – обнажались жёлтые зубы; крупные, лошадиные. И Шоу ещё считает себя красавцем…

Уж если кто и похож на крысу, так это бультерьер. Тяпнул он Джеймса! Не тяпнул, а прокусил ему ногу чуть ли не до кости. Доктор сказал, неизвестно, как рана себя поведёт. Кровоточила она трое суток. Джеко был после состязаний, морда в крысиной крови. Бог знает, какая грязь могла попасть в рану. Джеймс неделю чувствовал жар. Его до сих пор лихорадит. И какое уж тут проворство, раз он сильно хромает… Если честно, Шоу тоже ему опостылел. Да и эта работа…