Читать книгу - "Превращение - Эмили Уитмен"

– И что тогда сделала Луна? – как всегда, спросила мама.

– Она запела ещё громче.

– Да. И чем громче она пела, тем сильнее лил дождь, до тех пор, пока суша не превратилась в Океан.

Я сделал глубокий вдох, и мы запели:

– Да здравствует океан, великий и серый, к бытию порождённый песнью Луны.

Мы начали слегка раскачиваться из стороны в сторону, так, что верёвка из луба ритмично заколыхалась вместе с нами.

– Луна скиталась по небесам, – с выражением сказала мама. – Воды следовали за ней, желая поймать каждую бесценную ноту. Они поднимались по её указу, вздымаясь гребнем, низвергаясь с высоты. Так родились волны.

Я пропел:

– Да здравствует пена волн белая, как первый туман, к бытию порождённая песнью Луны.

Мы перестали раскачиваться – пришла пора петь про сушу.

– Волны отхлынули так, что острова подняли свои вершины из воды, – продолжала мама. – Теперь земля была готова принять жизнь. Луна взирала сверху на свои деяния. Местом, полюбившимся ей более всего, была полоса прибоя, где в изменчивом танце вода и песок поочерёдно сменяли друг друга. Кто достоин этого места? Луна вновь запела, но теперь каждый тон, достигая этой мерцающей полосы, превращался в шелки.

Я торжественно произнёс следующий куплет, и моё сердце переполнилось чувствами – Луна в тот момент взывала ко мне:

– Да здравствуют создания! Покорители волн и берега, к бытию порождённые песнью Луны.

Последние звуки песни унеслись в море. Следом улетучились и гнетущие меня сомнения. Я достигну Пика и тоже буду к бытию порождённым песнью Луны.

Туман вплетался в ночную мглу, в которой я уже едва мог различать охапку кедрового луба.

– На сегодня хватит, – сказала мама, практичная, как всегда. – Подними куда-нибудь повыше, чтобы с упряжкой ничего не случилось, а утром закончим. Нужно хорошенько выспаться, – она переползла за линию прибоя, потянулась, а затем свернулась, устраиваясь поудобнее.

Но мои голова и сердце, переполненные чувствами, не давали мне уснуть. Я попытался разговорить маму:

– А Луна и людей сотворила?

– Луна сотворила всё живое, – её сонный голос был медленным и тягучим.

– Почему она дала им только длинноногое обличье?

– Ну, она не хотела бы, чтобы вся эта прекрасная земля пропадала даром, так ведь? Вот кто-то и должен был на ней поселиться.

Мама сказала в шутку, но в этом было здравое зерно. Некоторые люди жили очень далеко на суше, и, будь у них ещё и шкура, они бы умерли от тоски по морю.

– Мам, – позвал я. Но ответа не последовало, и её дыхание сливалось с ритмичным шумом волн.

Мне стоило бы последовать её примеру. Нужно было закрыть глаза. Но мог ли я спать? Завтра я отправлюсь в путешествие, которое изменит мою жизнь.

Глава 13

Путешествие

На рассвете меня разбудил какой-то скрежет: мама зубами пыталась расправить упряжку. Я вскочил и кинулся помогать. Когда мы закончили, упряжка лежала на песке, напоминая скелет, прибитый к берегу.

Мама перекатилась на неё так, чтобы оказаться прямо посередине. Я измерял, закреплял, затягивал и отрезал лишнее. Затем поднялся, чтобы проверить прочность.

И залился смехом. Мама выглядела нелепо: её гладкое сильное тело было стянуто переплетёнными верёвками. Она полоснула меня таким взглядом, что я тут же замолчал и быстро затянул болтающуюся ленту.

Сквозь расползающиеся клочья тумана просочилось голубое небо.

Мама неуклюже оттолкнулась, но тут же поплыла с присущей ей прежней грацией. Я взобрался к ней на спину, засунул ноги в стремена и наклонился.

– Вперёд! – воскликнул я.

– Вперёд! – решительно и твёрдо повторила мама.

Я задержал дыхание, и она нырнула. Над головой сомкнулась вода. Свет танцевал и искрился, и чем глубже мы опускались, тем быстрее он таял в глубине. Мгновение спустя мама взмахнула хвостом, и мы помчались к поверхности и вылетели, разорвав водную гладь.

Я заглотил воздух и залился смехом. Мой восторг разлетался рябью вместе с волнами и лучами света в толще воды.

– Ещё? – спросила мама. Суровые нотки в её голосе пропали, мама будто оттаяла – так бывало, когда мы плыли в тёплом течении.

– Ещё! – крикнул я. – Глубже!

На этот раз она погружалась, закручиваясь по спирали, словно водоворот. Стайка анчоусов рассыпалась в разные стороны перед нами, потом рыбки посмотрели нам вслед своими восхищёнными круглыми глазками. Даже в приглушённом свете я видел всё: рыбу с её порхающими плавниками, перебирающую ногами креветку и даже облако планктона. Мы крутились и вертелись в ритме океана, достигли глубины, на которой обычно поворачивали к поверхности, и опустились ещё ниже во мрак. Неожиданный поворот, спираль: мама проверяла, на что способна с моим весом на спине. Но в то же время, играя, она давала мне возможность увидеть, какие красоты меня ожидают. Лёгкость её вращения, изгибы её шеи и хвоста – всё это словно принадлежало мне!

Но мои лёгкие, на самом деле принадлежащие мне, болели, досаждали и колотились.

Я старался не обращать внимания на тяжесть в груди. Не стану всплывать, не стану! Пытался игнорировать головокружение и пульсирующее биение в голове. Но в тот момент, когда мои руки начали разжимать упряжку, мама ринулась к поверхности. Она дышала так же тяжело, как и я.

– Когда понадобится воздух, потяни за упряжку, – сказала она. – Впредь так глубоко нырять не будем. Достаточно игр. Теперь нам предстоит пятидневное плавание. Выдвигаемся.

Мы отправились в путь на север, вдаль от знакомых мест. Мама неслась под водой, периодически выкатываясь на гребне волны, чтобы я мог глотнуть воздуха, и мои волосы трепало порывами ветра, сулящего перемены.

Мы даже не остановились позавтракать. Когда мой желудок заурчал, мама ухватила зубами селёдку и, мотнув головой, бросила её мне. Прежде я никогда не завтракал у мамы на спине. Пока я ел, она двигалась медленнее.

– Давай поплывём быстрее, – предложил я с набитым ртом.

– Нет смысла приплывать туда раньше времени, – сказала она, и я почувствовал, что у неё сбилось дыхание.

Мы плыли весь день. Мимо острова с двумя соснами, сквозь стремительные течения, там, где река впадала в море.