Читать книгу - "Алмазы Птичьего острова - Эльвира Викторовна Вашкевич"

– Хочешь сказать, в Москве мало сюжетов? – Славка засмеялся. – Да вся Москва – сплошной сюжет для фотохудожника!

– Именно, – подтвердил Денис серьезно. – Вон на Кремль посмотри, там ни одного кирпичика нет, который хоть кто-то как-то не сфотал. Или на видео не снял. Или еще что. Картины всякие. В общем, со всех сторон обсюжетили.

– И что? – не понял Славка.

– А то, что новое что-то показать сложно очень, – поморщился Денис. – Кому нужны старые сюжеты? Их и так – на каждом углу. Все хотят что-то новенькое!

– Ну вот ты бы свежим взглядом… – неуверенно предположил Славка.

Ему раньше казалось, что фотохудожником быть очень просто, главное – уметь фотографировать. А вот послушать Дениса, так это очень даже непростое дело. Кто бы мог подумать!

– Я лучше – свежим взглядом на наши севера́, – улыбнулся Денис. – Вот где нужен свежий взгляд! А Москву фотать и без меня охотники найдутся.

– Вот это правильно, – подтвердил Иван, отрываясь от бумаг. – Еще прабабка моя говорила: «Где родился, там и пригодился!» Так что нечего далеко от корней отрываться, вредно это.

– Кто бы говорил! – Славка картинно закатил глаза. – Отец твой охотник, все предки твои – охотники, на стойбище – сплошняком оленеводы, куда ни плюнь. А ты куда намылился? В охотники? Или, может, в оленеводы? Да ничего подобного! Тебе не меньше чем дипломатом стать нужно! И учиться ты собираешься не во Владике[2] даже, а в Москве. Так где ж тут корни, а? МГИМО ему подавай! А оленей не хочешь? А тундру куда?

– Если я собираюсь стать дипломатом, это еще не значит, что отрываюсь от своих корней, – рассудительно заявил Иван. – Или ты думаешь, что малым народам Севера и дипломаты не нужны? Вот стану представителем в ООН, посмотрим, что ты заговоришь тогда!

– Ну у тебя и планы! – восхитился Славка. – В ООН! Да ты в МГИМО поступи сначала!

– Куда ж я денусь… – вздохнул Иван. – Придется поступить. Иначе ты меня без каши съешь, весь мозг сожрешь, каждый день напоминая о моих планах.

Ребята засмеялись. Славка демонстративно оскалился и рыкнул несколько раз, изображая дикого зверя, готовящегося к прыжку. Мол, давай, друг хороший, исполняй задуманное, иначе и правда сожру без всякой жалости!

– Вот и договорились. – Денис погладил корпус фотоаппарата. – Я, значит, буду фотохудожником, прославлю, значит, наши севера на весь мир. Иван станет дипломатом, тоже, значит, от северов. Один ты, Славка, не при делах. Вроде и при северах, а как-то сбоку получаешься.

Славка даже немного обиделся. Как это – он, и сбоку? Да он, можно сказать, самый-самый северный…

– Угу, почти олень, – в тон Славке эхом продолжил Денис. – Нет, ну правда, кем ты будешь? Школу вот-вот закончим, а дальше что?

– Дальше? А дальше я тоже в Норильск поеду учиться, с тобой вот, Деня. Или в Москву, – хитро усмехнулся Славка. – Составлю компанию Ивану. Вот думаю про геологоразведку. Уж очень мне эта профессия нравится.

– Офигеть! – Денис удивленно посмотрел на Славку. – Ты – и геологоразведчик?

– Ну да, ты – фотохудожник, Иван – дипломат, а мне и геологоразведчиком нельзя? – развел руками Славка. – А вот стану из принципа! Хотя история тоже привлекает очень. Так что я еще подумаю немножко. Вот в поле посмотрим, что мне больше нравится.

В таких разговорах и планах время проходило незаметно, уже наступил день зимних соревнований оленеводов, и первым правильность своего выбора должен был продемонстрировать Денис, которому местная газета предложила выступить в роли фотокорреспондента. Денис конечно же с радостью согласился, но собирался предложить свои фотографии и более крупным изданиям. Главный редактор газеты был не против.

– Мы же все равно не заберем все твои фотографии, – резонно заметил он. – Так что предлагай, расти над собой!

Забегая вперед, скажем, что Денису действительно удалось продать много снимков в различные издания, а некоторые фотографии у него купили для московского института, где работали приезжие фольклористы. Они утверждали, что никогда не видели такого точного изображения тундры, такой верной передачи настроения.

– Это потому, что он сам – из тундры, – сказал Иван, выслушав очередные похвалы своему другу. – Он хорошо понимает тундру.

На соревнования, устроенные оленеводами, собралась вся округа. Целую неделю потратили на подготовку площадок, украшения и прочие мелочи, без которых невозможен настоящий праздник. Может, оленеводы устроились бы скромнее, но жители городка желали праздновать с размахом, тем более что ничего подобного за всю историю городка ни разу не происходило. А тут планировался приезд высокого начальства, сообщили, что будет много журналистов, и даже из самой Москвы приедут фольклористы, чтобы фотографировать, записывать, а потом и писать о национальных праздниках оленеводов. В общем, шум стоял до небес, и местные ребятишки сооружали гирлянды из флажков и снежинок, особые умельцы даже изготавливали яркие бумажные фонарики, а взрослые развешивали повсюду флаги, флажки, елочные лампочки и все, что казалось подходящим для украшения.

Удивительно, но в самом деле приехала куча народа, и жители даже немного растерялись. Нет, они ожидали гостей, но все же где-то зудели мелкие сомнения, как комары в ясный солнечный день, – с чего бы всяким-разным депутатам и прочим приезжать в заштатный городок? Что они, оленьих упряжек не видели, что ли? Потому думали, что все пройдет более спокойно, по-домашнему. А вот не вышло.

Денис тоже немного растерялся, оказавшись одним из множества фотографов, которые лезли чуть не в оленьи морды со своими фотовспышками и дорогущей аппаратурой. Сам Денис с обычным пленочным фотоаппаратом выглядел на этом фоне провинциально. Он не сразу заметил, с каким уважением приезжие фотографы смотрят на его технику. Может, и не заметил бы вообще, страдая всеми комплексами подряд, но зоркий Иван немедленно обратил на этот факт внимание друга.

– Запомни, Деня, фотохудожник тут только один, – серьезно сказал Иван. – И это – ты. Так что держи нос выше!

Начало праздника было отмечено речами гостей и поселкового руководства. Жители городка потихоньку хихикали, глядя, как пританцовывают гости, замерзающие во время длительных речей. Некоторые, особо жалостливые, передавали для мерзнущих кофе и чай в термосах.

– Ну жалко же, – объясняли. – Тоже ведь люди. Просто в морозах ничего не понимают, иначе речи сократили бы до пары слов. Тем более о чем тут говорить? Вперед, ребята! И вполне достаточно.

Мэр городка так и сделал. Выйдя на трибуну, традиционно обтянутую красной тканью, он откашлялся, глотнул обжигающе-горячего кофе из термоса и сказал, наклонившись к микрофону:

– Тут многое говорили, и говорили красиво. Так что добавить мне практически нечего. Вперед, ребята! И пусть победит сильнейший!

Все прямо взорвались аплодисментами.