Читать книгу - "Светляки и белая ночь - Сонич Матик"

Сонич Матик

Светляки и белая ночь

Светляки и белая ночь

На окраине северного города после первой грозы в саду зажглись маленькие фонарики. Свет, Ляк и Чок — так звали трех толстеньких жучков-светлячков с волшебными брюшками.

Светлячки подросли за последний месяц и кое-чему научились. Во-первых, они научились светиться. Во-вторых, выбирать удачные места в саду, чтобы лучи их фонариков были видны со всех сторон. И конечно, они научились радоваться своим огонькам. Они поняли, что занимаются очень важным делом, и от этого самого важного и нужного их дела по всему брюшку бегали мурашки от восторга. Мурашки переливались, делали фонарики еще ярче, а светляков — еще счастливее.

Становилось все теплее в саду. Все светлее и короче становились ночные часы. Забеспокоились повзрослевшие светляки Ляк и Чок. Все чаще они болтали и гадали, для чего светят, кому они светят, и зачем они должны светить, если ночь белая и всем и так все видно.

А со своим другом Светом они даже разговаривать не стали, им казалось, что глупый Свет только и делает, что старательно радуется, да считает свои мурашки. Ну, прямо, как маленький! Честное слово!

Однажды, когда стало совсем тепло, Ляк и Чок решили, что в белую ночь не будут светить и тратить свои силы, если их фонариков все равно не видно. Они отползли под камень в самом углу сада и принялись там ждать темную ночь.

Издалека, в серых сумерках, они видели еле различимый фонарик Света. Они все посмеивались над ним, что он так старается: «Вот ночь придет, у Света сил уже не хватит, а их фонарики отдохнут и загорятся еще ярче» — думали.

Прошло несколько дней, затем еще пара недель. И вот настало время, когда светляки решили, что ночь достаточно темна. Ночная пора остыла, в саду лежал туман. Жучки выползли из-под камня и с трудом добрались до ближайшей садовой дорожки, откуда их должно быть видно достаточно далеко.

Они собрали все свои силы и хотели, было, засветиться не хуже, чем Солнце днем. Но что-то пошло не так. Сырые худенькие брюшки Ляка и Чока побледнели и даже от холода мурашки не побежали.

Никто не заметил в темноте черных маленьких жучков, и они поспешили убраться с дорожки, чтобы никто их не раздавил.

А что же Свет?

Свет окреп, набрался сил от стараний и тренировок. Его фонарик от куста смородины был виден в самых дальних уголках сада. Даже днем, когда Солнце заходило за тучу, фонарик Света радовал переливающимся блеском. Свет был самым сильным, веселым и отзывчивым светляком в саду.

Тогда Ляк и Чок поняли, что ошиблись. Нельзя прятать свою силу, откладывать свое дело. Надо без страха и жадности творить и дарить то, что можешь. Что спрятал — то пропало, что раздал — твое.

Красивая обезьяна и глупая рыба

Обезьяна пробиралась к зеркальной глади реки сквозь зелёные заросли. Ей в джунглях сказали, что сегодня она не так уж хорошо выглядит, чтобы советы давать. И она решила посмотреть, что же с ней не так.

Повиснув на лиане над темными водами, обезьяна увидела себя. Впрочем, ничего особенного в себе она не заметила и отвлеклась на то, что происходило под зеркальным отражением.

Крупная рыба стояла против течения, лишь слегка двигая плавниками. Ее чешуя переливалась то золотом, то серебром, то меркла, когда рыба заплывала в тень. А как только выплывала на освещенные солнцем участки, ее кожа на мускулистых гладких боках снова озарялась перламутровыми переливами.

Рыба ловко передвигалась в воде, то выхватывая съедобные водоросли, проплывающие в стремительном подводном течении, то совершая рывок за мелкой рыбешкой или зазевавшейся мухой.

— Эй! Глупая рыба! — позвала ее обезьяна.

Рыба не слышала и не реагировала, она увлеченно охотилась, чтобы быстрее набрать вес. Ведь скоро весна — время испытаний, начнется пора метать икру.

— Эй! Безмозглая, я тебе говорю! — крикнула обезьяна и плюнула в воду.

Рыба выглянула из-под воды в поисках источника шума. Убедилась, что опасности нет и хотела снова уйти на свое клевое место, но обезьяна, почесав под мышкой, поймала рыбий взгляд и сказала:

— Ты чего там на одном месте стоишь? В реке столько вкусного, а ты не шевелишься. Плохо плаваешь, так шла бы пешком!

Рыба смотрела на разглагольствующую обезьяну, беззвучно открывая и закрывая рот.

— Не понимаешь? Полезай на дерево, сама все увидишь!

Рыба молчала, продолжая открывать и закрывать рот.

— Что, и этого не можешь? Да ты вообще, что ли, ничего не умеешь?!

Рыба хотела уж было уплыть, но вдруг подумала, что может обезьяна и права. Ни ходить пешком, ни лазать по деревьям она действительно не умеет. Она еще немножко подумала и решила, какая она в сущности неуспешная рыба. Даже икру ни разу не метала! Да что она, вообще, кроме этой реки видела?! Да. Права обезьяна — она ничего не может.

Рыба набрала полный рот почему-то соленой речной воды и утонула.

— Ну и глупая же ты рыба! — сказала обезьяна, полюбовалась своим отражением и вернулась в джунгли.

А рыба-то и в правду была глупой, правда?

Сказочка о пугливой мышке, непоседливом котенке и их родителях

Мышка серая, молодая да глупая, сидела в стене, боясь шелохнуться. У норки ее ждал хищник — молодой да глупый котенок.

Мышкина мама сказала: «Мышь, если все время будешь бояться, умрешь от голода. Тебе придется когда-нибудь выйти!»

Кошкина мама сказала: «Кот, если будешь отвлекаться на игрушки, то останешься голодным! Ты должен стать терпеливым и внимательным!»

Сидит мышка тихо, только хвостик трясется. От страха лапки окаменели.

Сидит котенок и, не моргая, смотрит на норку, только уши-локаторы двигаются.

Скучно обоим так сидеть! А главное бессмысленно.

Думает мышка: «Я когда вырасту, обязательно престану бояться, а сейчас, я просто обойду кота по другой дорожке». Проползла между кровельными балками и попала в чулан за зернышками.

А котик в это время подумал: «Я когда вырасту, обязательно буду внимательным и терпеливым, а сейчас пойду еще немного поиграю с клубком». Пошел к хозяйке покрутился с клубком, залез к ней на руки, поласкался, а она ему молока налила.

Лежит мышка в чулане у полупустой коробки с овсянкой и сыто икает.

Лежит котенок на подушке кверху пузом, так наелся, аж сдвинуться не может.