Читать книгу - "Голос сердца - Юлия Богатырёва"

Внезапно на мое плечо легла теплая рука, и в поле зрения возникло решительное лицо Адама, который тихонько прошептал мне на ухо:

— Не волнуйся, подруга. У тебя все получится. Просто сосредоточься только на дельфине, и не обращай на остальных внимания.

— Спасибо — успела с благодарностью прошептать я в ответ, перед тем как мы подошли к нужной двери.

Все гурьбой ввалились в небольшое помещение с бассейном, и сразу стало тесно — видно, оно не предназначалось для посещений людей в таких количествах. Вместе со мной я насчитала семь человек. Тем временем Марат достал звуковой модулятор и хотел свиснуть, но я его остановила:

— Подождите. Давайте я сначала попробую его позвать — проверим, услышит ли он меня на расстоянии или нет.

Дрессировщик согласно кивнул и убрал модулятор, заблестев глазами от любопытства. Сконцентрировавшись, я посмотрела расслабленным взором на ровную водную гладь бассейна и послала туда мысленную волну приветствия и ожидания встречи, позвав про себя:

— «Кипер, это Ольга. Выплыви ко мне поговорить» — и представила как он подплывает к бортику бассейна, и я кладу ему руки на голову.

Буквально в ту же секунду дельфин выскочил из воды, радостно стрекоча что-то на дельфиньем языке. Я улыбнулась, поймав волну его необузданной радости от встречи и ответное приветствие. Позади раздался слаженный вздох удивления от местного персонала, но я не обратила на это особого внимания, а подошла к бассейну и присела на бортик, положив руки на голову Кипера.

— «Здравствуй, дорогой. Как ты поживаешь?» — ласково подумала я, послав эмоции участия и любопытства.

— «Хорошо» — донеслось в ответ, и перед моим внутренним взором промелькнула картинка, как Кипер чуть ли не до потолка подпрыгивает над водой. Но затем эмоциональный фон дельфина стал каким-то грустным и обеспокоенным. Я увидела, что другие дельфины не могут так высоко прыгать как он и даже не могут его догнать, когда они все вместе плавают под водой — «Моим сородичам хуже» — услышала я его мысль внутренним слухом. И вслед за этим сразу же прилетела картинка, как я вливаю золотой свет в каждого дельфина, сопровождаемая вопросительной интонацией: «Сможешь их вылечить?»

— «Подожди» — передала я Киперу и обернулась к людям — Он говорит, что чувствует себя превосходно, но очень беспокоится о своих сородичах. Он показал, что они себя неважно чувствуют и просит их вылечить так же как и его. Наверное, этим я сейчас и займусь — заключила я.

— Нет! — твердо сказал Марат. Все, включая дельфина, удивленно на него уставились, так что он сразу пояснил, обращаясь сразу ко всем присутствующим — Если Ольга сейчас всех вылечит, то окажет нам медвежью услугу. Борис Аркадьевич своими глазами должен убедиться, что дельфинам плохо, иначе он не поверит никаким анализам и будет продолжать травить их новым кормом, а мы ничего не сможем сделать. Сейчас все дельфины, кроме Антона, с которым Ольга поработала, действительно стали вялые и медлительные. В сочетании с анализами это послужит достаточно веским доказательством для директора и побудит его во всем разобраться. А если они будут при его появлении скакать до потолка, то он просто решит, что анализы подделали или перепутали. Вот и все.

— Да, лечить сейчас нельзя — признала я и пожаловалась, ни к кому конкретно не обращаясь — Но как объяснить ваши доводы дельфину? Вряд и он знаком с человеческой бюрократией. Надо подумать.

Я постаралась хотя бы для себя перевести сказанное в картинки. Выходило, что для того чтобы построить понятные образы, надо знать как выглядит директор и я обратилась к сотрудникам:

— Мне нужно изображение вашего директора. Есть какая-нибудь фотография? Мне нужно понять как он выглядит.

Дрессировщики растерянно переглянулись, но тут Анна вдруг радостно улыбнулась и обратилась к бухгалтеру:

— Людмила Васильевна, у вас же над выходом из кабинета висит общая фотография всех сотрудников дельфинария, которую сделали на пятилетний юбилей, помните? Там и Борис Аркадьевич есть, я точно помню!

— И правда — удивленно согласилась женщина — А я и забыла. Сейчас схожу, принесу — пообещала она и вышла из комнаты.

Тем временем, я обратила внимание на дельфина, терпеливо дожидающегося моего ответа. Послав ему волну сожаления и сочувствия и мысленно перечеркивая его образ, где я лечила его собратьев, я печально подумала:

— «Прости, я не могу их вылечить сейчас»

— «Почему?» — грустно спросил дельфин, затем от него долетели эмоции отчаянья и безысходности — «Тогда они умрут» — и следом припыл образ как в бассейне кверху брюхом плавают мертвые дельфины. От жуткости этой картины я даже вздрогнула и послала Киперу мощную волну отрицания:

— «Нет! Этого не будет!» — а затем уже мягче добавила, представив, как вливаю целительную энергию в дельфинов — «Я их вылечу, но не сейчас. Потом. Позже. Надо подождать» — я послала дельфину попеременно меняющие друг друга несколько раз картинки дня и ночи.

Мой морской друг заинтересованно поднял голову. От него донеслось недоумение и вопросительная интонация:

— «Почему не сейчас?»

Тут как раз вернулась Людмила Васильевна с фотографией, которую она передала Анне. Та в свою очередь подошла ко мне и указала на полного человека в темном деловом костюме. Он был лысоватый, но карие глаза казались добрыми (может потому что на фотографии он улыбался?). Кивком и улыбкой поблагодарив дрессировщицу, я снова сконцентрировалась на дельфине. Представив себе директора как на фотографии, я послала ему этот образ и спросила:

— «Ты знаешь этого человека?»

От Кипера тут же донесся клубок сложных эмоциональных ощущений: там были и узнавание, и радость, и грусть, и тоска и что-то еще. Я не смогла уловить всю гамму чувств, но поняла, что дельфин знаком с директором и обрадовалась. Я попеременно послала ему несколько образов: вот я лечу дельфинов… потом приходит директор… здоровые дельфины радуются и высоко прыгают… директор злится и кричит на инструкторов… дельфинам дают большое корыто с плохим кормом. Потом, подождав пару секунд, пока мой морской друг переварит эту информацию, я показала ему другое «кино»: я перечеркнула картину своего лечения… приходит директор… дельфины вялые и еле-еле плавают… нахмуренный директор разговаривает с инструкторами и они ему показывают плохой корм… директор выбрасывает корм… потом я лечу дельфинов.

Облегченно вздохнув (чтобы представить яркие образы потребовалась сильная концентрация), я послала Киперу вопросительную эмоцию:

— «Понятно?»

От него до меня донеслось задумчивое удивление, и он вернул мне образ директора с вопросом:

— «Это ваш вожак?»

— «Ну да, наверное» — согласилась я, улыбнувшись. Потом Кипер прислал эмоцию понимания и смирения:

— «Хорошо. Мы подождем.»

Я послала ему благодарность и радость от достигнутого взаимопонимания, на заднем фоне плавало восхищение его сообразительностью. От дельфина долетела теплая улыбка и образ как будто от него, из района головы, к другим дельфинам тянутся прозрачные ниточки, по которым передается то, что я ему показала. Внутренним слухом я уловила мысль: