Читать книгу - "Покоренные судьбой - Кора Рейли"

Глава 38

Амо

Я отпер дверь президентского номера. Сегодня состоится наша первая с Гретой ночь в качестве супружеской пары. Отец даже выставил охрану в коридоре на случай, если кто-нибудь из Фальконе, в частности Невио, сочтет нужным нарушить наше уединение.

Предупреждение в глазах Римо, когда я увел Грету, было ничто по сравнению с яростью на лице Невио. Свадебная вечеринка была в полном разгаре. Маттео наверняка угостил многих гостей самогоном, зато я выпил только бокал шампанского.

Положив руку на спину Греты, повел ее в спальню. Лепестки роз устилали ковровую дорожку к кровати и образовывали сердечко на белом покрывале.

– Как красиво.

– Вероятно, это придумали наши мамы.

Я провел костяшками пальцев по шее Греты, и она наклонила голову с доверчивой улыбкой.

Моя страсть вспыхнула с новой силой, когда мы остались вдвоем, но я не собирался торопить события или терять контроль.

– Я готова.

Я рассмеялся и заключил личико Греты в ладони, требуя поцелуя. Спустя мгновение отстранился и вытащил из кармана пиджака футляр, где лежал нож.

Грета прикусила губу:

– Одна из особых традиций?

– Мы можем разрезать платье не на тебе. Никто не узнает.

Грета слегка коснулась кончиками пальцев футляра.

– Нет, давай чтить ваши традиции. Я хочу сделать все правильно.

Я прижался к ее губам для еще одного поцелуя.

– Сегодня вечером нет правильного или неправильного. Если тебе нравится, значит, все хорошо.

Грета кивнула. Я открыл футляр, вытащил нож и опустил лезвие на треугольный вырез платья. Материал поддался под неослабевающим давлением стали.

Я чувствовал себя дикарем, животным, вырезая Грету из свадебного наряда. Но слишком долго ждал этого мгновения.

– Является ли использование ножа символом потери женой девственности?

Я взглянул на Грету, пытаясь уследить за ходом ее мыслей, хотя мои мысли были заняты совсем иным.

– Нож часто символизирует фаллос. Ты разрезаешь на мне платье, и ткань расходится под лезвием. Полагаю, это означает, что моя девственная плева лопнет, когда ты войдешь в меня?

– Возможно, – пробормотал я. Я никогда не думал о таком, однако слова Греты о лишении девственности разожгли мою потребность.

Платье упало на пол, и Грета предстала передо мной в одних белых кружевных трусиках. Мой взгляд остановился на шрамах ниже пупка, и знакомая волна ярости захлестнула меня.

Грета запустила пальцы в мои волосы.

Я посмотрел на нее.

– Сегодня речь идет не о прошлом или ярости, а о нашей любви и о том, что ты наконец-то можешь сделать меня своей.

Я кивнул и заметил ее туфельки. Было трудно не улыбнуться.

– Скоро ты снова будешь танцевать для меня.

– Очень скоро, – подтвердила она.

Я опустился на одно колено.

– Моя, – проговорил я, целуя шрам на ее животе.

Я видел доказательства того, что была вынуждена пережить Грета, чтобы сегодняшний день состоялся, и мысленно повторял одно и то же: впредь я должен благодарить небеса за то, что она рядом со мной.

Я вскочил на ноги и оторвал Грету от пола. Она обхватила стройными ногами мои бедра, прижавшись к моему прессу. Я чувствовал ее жар сквозь тонкий материал трусиков. Погладил пальцами ее щеку и волосы, затем наклонил ее голову для поцелуя. Скользнул языком по ее губам, пока она не приоткрыла их для меня.

Я отнес ее на кровать и сорвал покрывало с лепестками роз, обнажив белые простыни. Меня охватило чувство тревоги за Грету, когда я вспомнил, что завтра мы должны предъявить окровавленные простыни.

Я опустил Грету на кровать и прижался поцелуем к ее губам, а потом – ниже, к шее и ключицам, прежде чем мой рот принялся дразнить ее соски. Провел по ним языком, наслаждаясь тем, какие они твердые на ощупь. Я погладил Грету по бокам, скользнув рукой в ее трусики.

Опустил указательный палец, раздвигая ее складочки, ища влажное тепло. И опустился еще ниже, раздвигая шелковистые половые губы и собирая влагу, скопившуюся у входа. Желание оказаться внутри нее, завладеть этой частью Греты, стало непреодолимым.

Однако я сдерживался – я стремился удовлетворить Грету и хотел поклоняться ей как королеве. Я убрал руку, мой палец был мокрым от ее возбуждения.

Я мазнул им по губам Греты, пока они не стали блестящими.

Она приоткрыла рот, в ее глазах виднелось любопытство и жажда узнать неизведанное. Она доверила мне взять ее в это путешествие и сделать его как можно более приятным, и я не подведу.

Я наклонился к ее лицу, втянул в рот ее нижнюю губу, пробуя на вкус. Моя рука снова опустилась ниже, я проводил пальцем по ее входу, наслаждаясь ее влажностью, теплом, шелковистостью. Затем ввел палец в нее, лениво скользя внутрь и наружу, пока мой язык дразнил ее рот. Вскоре стоны Греты стали громче, и я ввел в нее еще один.

Ее стенки плотно сжали мои пальцы, Грета издала очередной громкий стон, выгнувшись дугой навстречу толчкам моей руки. Я отстранился, чтобы посмотреть на ее лицо, искаженное от удовольствия: глаза прикрыты, губы припухли и блестят от нашего поцелуя.

Мой взгляд прошелся по ее великолепному телу к лону. Я тяжело дышал, раздвигая ее складки пальцами. Они были покрыты ее соками. Я ускорился, прижимаясь ладонью к набухшему клитору при каждом толчке. Широко раскрыв рот, она закричала, сжав пальцы на моем запястье, чтобы удержать меня на месте. Я полностью погрузил пальцы в нее, когда оргазм захлестнул Грету.

Она зажмурилась, откинула голову назад, продемонстрировав свою изящную шею. Я не смог устоять, склонился ниже и втянул ее кожу ртом. Она вздрогнула, ее стенки крепче стиснули мои пальцы, когда она снова вскрикнула, содрогаясь от волны удовольствия.

Я продолжал посасывать ее, после чего решил полюбоваться своей работой. Утром на ее лебединой шейке будет красоваться изумительный засос. Она была моей, и я хотел, чтобы все видели доказательство моей любви.

Мой взгляд опять скользнул ниже. Я вытащил из нее пальцы и поднес ко рту, слизывая ее возбуждение. Грета наблюдала за мной с приоткрытыми губами, желание в ее глазах разжигало мою похоть. Она потянулась за моим пиджаком и помогла снять его, ловко расстегнула пуговицы рубашки, чтобы я мог снять ее.

Ее пальчики пробежались по моей груди, затем ниже, по дорожке волос. Вскоре я стоял на кровати на коленях совершенно голый, и желание на лице Греты, когда она рассматривала меня, было безудержным.

Я не дал Грете шанса дотронуться до моего члена. Я уже был твердым. Теперь мне нужно убедиться, что Грета готова так же, как и я.

Встав