Читать книгу - "Сломленные Фейри - Каролайн Пекхам"

приму отказа, ты, красивый мальчик-птичка, — я широко улыбнулся, и он провел рукой по лицу, смотря на Марса, который выглядел так, будто затаил дыхание в ожидании ответа.

— Думаю, я мог бы попробовать, — он пожал плечами, но его глаза сверкнули, и я запрокинул голову назад с ревом возбуждения, пикируя на него и заставляя его рухнуть на землю. Элис навалилась на меня сверху, и Данте придавил нас всех, упав на нее. Я подумал, может ли Марс и остальные члены команды свалить, чтобы я мог начать этот секс вчетвером.

— Присоединяйся к нам в нашей комнате сегодня вечером, — прошептал я Габриэлю, когда Данте встал и потянул Элис за собой, щекоча ей бока, пока она пинала в него песок.

— Что? Нет, — Габриэль оттолкнул меня, и я нахмурился, глядя на него, когда он встал, широко раскинул крылья и заслонил за собой умирающий солнечный свет. Держу пари, он трахался как ниндзя, медленно, интенсивно и подло, а потом пау-пау взрывал тебе мозг. Я выпытывал у Элис подробности о том, как она проводила время с ним и Райдером, но она не рассказывала мне все сочные подробности. Дело не в том, что меня интересовал именно он, а в том, как он возбудил мою девочку. Мне нужно было увидеть это своими глазами. Я хотел увидеть, как она разваливается на части под этим темным ангелом.

— Ты можешь получить ее в любое время без моего присутствия, ты ведь знаешь это? — я посмотрел на Данте. — Вы оба можете. И если ты не готов к групповому траху, Габриэль…

— Клянусь луной, — пробормотал Марс и поспешил прочь. Упс.

Габриэль переводил взгляд с меня на Элис, прочищая горло, а Данте сложил руки в ожидании ответа.

— Точно, — вздохнул Габриэль, снова взглянув на Элис в замешательстве. — Ну, пока, — он взлетел, и я вздохнул, глядя, как он улетает, проплывая по небу над головой.

— Похоже, он не готов, — я надулся.

— Тебе действительно стоит обсуждать это с другими членами банды, когда ты приглашаешь людей в постель с нами, Лео, — назидательно сказала Элис, и я сделал свои большие кошачьи глаза.

— Если бы ты перестала строить глазки Габриэлю, может быть, я бы и спросил. Но поскольку ты выглядишь так каждый раз, когда видишь его… — я закатил глаза и высунул язык изо рта: — … то мне кажется, этого достаточно для открытого приглашения.

Элис фыркнула от смеха, не отрицая этого, и Данте обхватил ее за талию, притягивая к себе. — К черту Габриэля, он нам не нужен. Я выпущу свои крылья, пока буду погружаться в тебя, если тебе это нравится, carina.

Она со смехом шлепнула его по груди. — Первый, кто вернется в нашу комнату, получит первый оргазм, — она унеслась прочь со своей Вампирской скоростью, а мы остались смотреть ей вслед с отвисшими челюстями.

— Грязная мухлевщица, — прорычал я.

Данте взглянул на меня, а затем с силой толкнул меня на землю. — Второй, кто прийдет, даст его ей!

Ублюдок.

22. Элис

Мысль о том, что Гарет мог планировать инсценировать свою смерть, не давала мне покоя, хотя я поклялась себе, что не буду зацикливаться на этом. Еще более заманчивой была мысль о том, что он действительно это провернул, что казалось опасной мечтой. Потому что если я позволю себе поверить в это хотя бы на минуту, я знала, что потеряюсь в фантазиях, воображая какую-то реальность, где он может быть все еще жив, ожидая подходящего момента, чтобы связаться со мной и сказать, где его найти. И я не могла позволить себе допустить подобную мысль, потому что, если бы это оказалось неправдой, я бы не смогла пережить горе по нему заново.

Данте попросил меня подождать, чтобы вместе с ним поговорить с Киплингами о поддельных удостоверениях, но ему было трудно найти время, поскольку Феликс создавал много проблем в городе, а я слишком волновалась, чтобы продолжать ждать.

Я сидела с Лейни, пытаясь и не пытаясь заниматься в библиотеке, в то время как мой мозг продолжал перебирать и перебирать. И когда я заметила Киплинга-Младшего, проходящего мимо окна снаружи, я сорвалась.

Я извинилась перед Лейни и убежала без дальнейших объяснений. Киплинг направлялся к Эмпирейским Полям, и я догадалась, что он идет к тайнику, поэтому я развернулась и помчалась к своему общежитию.

Я влетела в комнату в мгновение ока, и Леон перевернулся на своем месте на кровати, бормоча что-то бессвязное, что вызвало улыбку на моих губах. Я схватила фальшивые документы, которые Гарет сделал для меня, и снова выскочила на улицу, чтобы мой Лев никогда не узнал, что я была там во время его сна.

К тому времени, как я вернулась на поля, Киплинг-Младший был уже почти у деревьев, выстроившихся вдоль них, направляясь к Железному Лесу, и я остановилась перед ним.

— Мне нужна кое-какая информация, — сказал я, не утруждая себя формальностями, поскольку уже была в курсе, что Киплинги их не любят. Им нравилось, когда я говорю прямо и по существу. Это делало деловые отношения гораздо более понятными.

— Это тебе дорого обойдется, — ответил он, не сбавляя шага, продолжая идти, и я пристроилась рядом.

— Я знаю, — я достала из кармана один из паспортов и поднесла к его носу.

Киплинг не замедлил шага, но его идеально гладкая бровь слегка нахмурилась, пока он рассматривал его.

— Ты изменила прическу, — прокомментировал он, как будто тот факт, что на незаконном документе, которым размахивали перед его лицом, стояли фальшивые имя и дата рождения, был ему менее интересен, чем это. — Я думал, что ты от природы сиреневая.

Я фыркнула от смеха над этим странным комментарием. — Я не думаю, что существует такая вещь, как натуральные сиреневые волосы, — ответила я, гадая, шутит он или говорит серьезно. Его тон буквально никогда не менялся, так что я понятия не имела.

— Ты встречала всех фейри, которые когда-либо жили, и спрашивала их о происхождении их цвета волос? — мягко спросил он.

— Очевидно, что нет, но…

— В этом нет ничего очевидного. Факты не так просты, как нам хотят внушить наши учителя. В этом мире существует бесчисленное множество возможностей, особенно если принять во внимание нашу магию, и я думаю, что глупо полагать, что все, что мы знаем, является истиной.

— Значит, ты считаешь, что мир построен на лжи? — спросила я. Я даже не была уверена, что не согласна с этим мнением.

— То, во что я верю, не имеет отношения ни к чему и ни к кому.