Читать книгу - "Королевское наслаждение - Шеннон Дрейк"

Даниэлла никогда не предполагала, что в пограничных областях такие холодные зимы, но домочадцы уверяли ее, что на высокогорьях они еще холоднее.

Холодная зима — не лучшее время для рождения ребенка, но Майва, повитуха, сказала ей, что дети приходят на свет, когда им вздумается, и так будет всегда.

Даниэлла очень скучала по Адриану. Тосковала так сильно, что и вообразить трудно. Она всем сердцем желала, чтобы муж поскорее вернулся домой, но его все не было. Он написал ей и в письме подробно рассказал о военной кампании в Уэльсе. Графиня тоже написала Адриану, пожелав скорейшего возвращения; рассказала, что кошка принесла котят, что Звездочка чувствует себя хорошо и что, как ей кажется, Дейлин скоро попросит у Даниэллы разрешения жениться на Монтейн.

В тот день, когда родился Адриан-Роберт Мак-Лахлан, Монтейн была рядом с госпожой. Она все в последнее время старалась не покидать ее ни на минуту. Несмотря на то что Даниэлла очень скучала по Адриану, когда начались схватки, одна сильнее другой, она начала проклинать мужа, обвиняя его в своих мучениях. Роды длились весь день и всю ночь: Адриан-Роберт появился только на рассвете. И все это время Даниэлла высказывала Монтейн и повитухе свои обиды на Адриана, считая его причиной своих страданий. Именно тогда Монтейн сказала ей, что она судит Адриана слишком строго.

— Даниэлла, — сказала она, — это я была причиной вашей ссоры из-за того священника. Я с самого начала была уверена, что никакой он не священник и…

— О чем вы говорите? — спросила Даниэлла, обливаясь потом, несмотря на зимнюю стужу.

— Я очень волновалась, а поэтому пошла к Дейлину и высказала ему свои сомнения относительно священника, а он передал все Адриану. Теперь вы понимаете…

— Сначала вы подрезаете подпругу, а меня за это бьют…

— Даниэлла, ведь это было так давно! — возмутилась Монтейн. — Я тогда боялась, что…

— Потом вы становитесь его ярой сторонницей и служите ему как верная собака. Повесить бы вас вместе с Мак-Лахланом на одной перекладине! Ох, как больно…

— А сейчас, леди, начинайте тужиться, — велела повитуха. — Ребенок уже на подходе.

Она была права. Даниэлла все еще сердитая, хорошенько поднатужилась, и на свет показалась маленькая головка. На ее вопрос, кто там появился, Майва спокойно ответила:

— Шотландский ребенок, миледи, такой же, как и его отец. Давайте подождем немного, и тогда я вам скажу, какого пола этот ребенок. Тужьтесь сильнее…

— Мальчик, миледи! Большой красивый мальчик!

Даниэлла вдруг расплакалась. Вместе с ней заплакала и Монтейн и тут же бросилась к двери, чтобы передать радостную новость Дейлину. Майва обрезала пуповину, вымыла ребенка и приказала Даниэлле тужиться снова, чтобы вышел послед, что графиня и сделала. Счастливая, она сидела с ребенком на руках, удивляясь, что он сразу начал сосать ее грудь, что у него такие крошечные пальчики, светлые, как у отца, волосы, а глазки — голубые, как летнее небо. Правда, ей сказали, что цвет глаз еще изменится и может стать таким же, как у Мак-Лахлана, а возможно, они будут такими же зелеными, как у графини. Кто знает? Всякое случается. Зато волосы у него будут такими же светлыми, как и у отца, это ясно. В общем, ребенок получился чудесным во всех отношениях. А уж как кричит!.. Сразу видно, что у него крепкие легкие!

Прошло несколько дней, и Даниэллу начали мучить страхи и сомнения. Она так сильно любила своего малыша, что боялась потерять его. Она не разрешила Дейлину послать гонца в Лондон, пока не окрестила ребенка. Его крестными родителями стали Монтейн и Дейлин.

Затем Даниэлла принялась ждать, моля Бога, чтобы Адриан поскорее приехал домой. Ей хотелось, чтобы муж вместе с ней гордился и любовался их ребенком. Графиня полюбила свой новый дом, где она чувствовала себя очень уютно, и всех домочадцев. Она с удовольствием принимала участие в их разговорах об овцах, крупном рогатом скоте и даже о том, как ткать одежду. Здесь готовили очень вкусный эль, и Даниэлла тоже стала его делать. Она, в свою очередь, научила домочадцев правильно хранить французские вина. Они подружились с Кэтрин-Мэри, суровой матроной, которая командовала всей женской прислугой, с Джошуа, управляющим по дому, и с Тейлором, управляющим их хозяйством. Вместе с ними она выпила за рождение ребенка и наследника. Одним словом, жизнь ее была полной и насыщенной, за исключением того, что…

Шли дни, миновала зима, наступила весна… Где-то в начале апреля Даниэлла лежала на одеяле, расстеленном у озера на сочной зеленой траве, а рядом с ней сидели Монтейн и Дейлин. Графиня баюкала ребенка и вскоре задремала и сама, как вдруг ее разбудил громкий смех. Проснувшись, она увидела Монтейн, которая, смеясь, убегала от Дейлина. Щеки ее горели румянцем, и выглядела она веселой и довольной. Дейлин догнал ее; и они оба упали в траву и принялись целоваться. Увидев, что графиня проснулась и смотрит на них, Монтейн оттолкнула Дейлина и, вскочив на ноги, бросилась к госпоже и ребенку, бормоча извинения.

— Неужели вы можете быть так бесстыдно счастливы, когда меня гложет такая тоска? — спросила Даниэлла.

Монтейн смутилась, но, увидев, что графиня улыбается, сказала:

— Вы должны быть счастливы и веселы, как жаворонок в небе, ведь у вас такой чудесный ребенок.

— Я счастлива, но…

— Кто-то скачет сюда! — закричал Дейлин, подбегая к женщинам и кладя руку на рукоятку меча.

Издали завидев всадников, к ним подбежали крестьяне, работавшие в поле, и образовали собой живое кольцо вокруг госпожи. Но их волнения оказались напрасными: в руках одного из всадников было знамя короля Эдуарда, а когда они подъехали ближе, Даниэлла узнала сэра Джорджа. Она поднялась, держа на руках Робина, которого она так называла, чтобы отличать его имя от имени деда.