Читать книгу - "Ненавижу и прощаю... - Наталия Батори"

«Боль и жажда - вот и все, что почувствовала Сашка, когда открыла глаза. По крайней мере, попыталась открыть, но тут же со стоном отказалась от этой попытки – свет нещадно бил в глаза. Тело… Казалось, все ее тело было одним большим средоточием боли. Болело все. Абсолютно все…

- Ну, что, очнулась, милая? – послышался сверху тихий голос.

Не открывая глаз, Сашка собрала все свои скудные силы и слабо простонала:

- Уг-гу…

- Как ты?

- Пить…

- Сейчас… только немного…

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем губ Саши коснулся стакан. Просунув руку под ее спину, медсестра осторожно приподняла девушку и дала ей немного прохладной воды. Опустившись обратно на подушку, Саша тяжело выдохнула и снова попыталась раскрыть глаза. На этот раз попытка удалась. Молодая медсестра сидела на стульчике рядом и, теребя край халата, иногда сочувственно посматривала на девушку в постели.

- Что случилось?

Два слова, а такое ощущение, что целую речь толкнула. Саднит. В горле словно застрял комок из иголок и битого стекла.

- Ты что, не помнишь ничего? – поменявшись в лице, проговорила медсестра.

- Нет… Помню, как в больницу пришла… И все…

- И все? Ну... Наверное, оно к лучшему…

Вторая часть фразы была едва различима, но Саша ее услышала, только внимание заострять не стала. Не до того ей было. Она начала вспоминать… Вспоминать все, что было до того, как она очнулась в палате.

Поразительно, но эмоций не было. Не было даже сил, чтобы заплакать или еще как-то выразить свою боль. Только лежать и тупо смотреть в стену, слушая, как мерно тикают часы на тумбочке. Как мечутся за стенкой медсестры – привезли тяжелую пациентку… Смотреть, слушать и при этом чувствовать себя так, словно внутри все умерло. Словно все живое вынули и оставили только оболочку от той, которая когда-то звалась Александрой.

Ближе к вечеру пришла однокурсница и единственная подруга – Олька. Бледная, с припухшими глазами вошла в палату в накинутом халатике и с пакетиком в руках.

- Санька…

Она, наверное, еще что-то хотела сказать, но не выдержала и расплакалась. Прижав трясущуюся ладонь к губам, приблизилась к постели, и торопливо поставив на тумбочку пакет, обняла подругу.

- Ой, Санька-Санька…

И снова слезы. Олька, неунывающая и всегда улыбающаяся Олька безутешно рыдала. Слезы крупными каплями катились по ее щекам, капая на одеяло. Слезы, которые и рада была бы пролить Саша, но сил не было, да и смысла не было плакать. Слезами горю не поможешь и прошлого не вернешь. Сейчас не плакать надо, а думать, что делать и как дальше жить с этим всем…

- Ты кому-то говорила? – шепотом спросила Саша, когда подруга немного успокоилась.

- Нет…

- Хорошо…

- Димка переживает… Он и так уже который месяц тебя разыскивает…

- Никому ничего не говори…

- Но…

- Я прошу тебя…

- Хорошо, - выдохнула Оля.

Вытерев щеки платочком, вынутом из сумки, она улыбнулась, хоть было видно, что с трудом, и обратилась к подруге:

- Я тебе суп сварила, очень диетический, сырки купила с курагой и еще два граната… тебе надо!

- Мне надо? Гранат? – изумилась Александра, поглядывая на тумбу.

Ольга замялась и, опустив глаза, закусила губу. Это было сделано очень быстро, но все же Саша успела заметить влажный блеск ее глаз. Нервно сглотнув, девушка попыталась сесть и раздраженно уже спросила:

- Ну, и что я еще пропустила?

- Сань, тебе делали несколько переливаний…

- Ч… Что?!

- Сань… Не нервничай… Только не нервничай…»

3акрыв лицо руками, Аня отодвинулась от ноутбука. Столяров мирно спал. Одна рука лежала на груди, вторая была вытянута вдоль его туловища. Она тоже должна была спать, завтра открытие «Неверленда», а сон все не шел. Строки словно диктовал кто-то. Они сами собой выходили из-под пальцев, и остановиться было смерти подобно. Но остановиться пришлось, иначе завтрашний день она просто не переживет. Сделав над собой усилие, Анна закрыла ноутбук и, положив его на кресло, тихонько прилегла на свою половину. Тут же сонно замурчав, Столяров прижался к ней. Мягкие губы прошлись по шее, руки легли на талию… Ткнувшись носом в ее шею, мужчина затих, и только после этого она, наконец, выдохнула и прикрыла глаза, огнем горевшие от слез.

Сколько она их пролила уже? Не измерить. Тихих. Таких, чтоб никто не увидел и не заметил - нельзя. Она и писала тайком, в любую выдавшуюся свободную минутку. Перестала ездить на машине, а вызывала такси, чтобы набирать текст на планшете… Это стало чем-то сродни одержимости. Писать. Иногда улыбаясь. Иногда задыхаясь от слез. Сжимаясь в клубочек от боли. 3ажимая рот, чтобы никто не услышал ее рыдания. Чтобы никто ничего не заподозрил, и никто ничего не узнал. Вилка, и та не знала, что новая книга в завершающей стадии написания… Анна сама нашла молодую художницу, которая сначала не поверила, что именитая писательница решила воспользоваться ее услугами, а потом с великим энтузиазмом приступила к работе. Она никого не хотела посвящать в это дело… никого.

***

Первым в Неверленд поехал Столяров. Проконтролировать открытие. С трудом заставив себя встать с постели, Анна побрела в ванну. Обжигающе горячая вода и гель с запахом меда. Мягкий халат и кофе с тремя ломтиками сыра. Сонная Вилка и суетливые сборы. Макияж в стиле ретро, «бабетта», украшенная жемчужной ниткой и маленьким бантиком в тон платью, и маленькие жемчужные пуссеты в уши, пара капель любимых духов. Браслет от «Пандоры». Быстро надеть чулки, да так, чтобы не порвать. Влезть в платье и не растрепать прическу…

- Вилочка-а-а?

- А-а-а? – откуда-то из глубины дома.

- Хелп ми-и-и-и!!!

В ответ на истошный вопль примчалась растрепанная Вилка и, сдавленно ругаясь, помогла застегнуть ряд меленьких пуговок на спине. Торопливо уложив волосы подруги в аккуратную «корону», Аня завила плойкой челку и несколько локонов оставленных по бокам.