Читать книгу - "Третий Георг - Виктория Холт"

Король ворвался в ее апартаменты. Его движения были порывистыми, казалось, что он куда-то отчаянного спешит.

– А, Шарлотта… вот и мы! Свежий воздух, Шарлотта. Это полезно для тебя. Ты должна дышать свежим воздухом, а? Что? Ты готова? Давай, пошли… пойдем, миль пять прогуляемся пешком. Тебе полезно. Нельзя толстеть. Слишком много толстых в семье, а? Что?

Она попыталась урезонить его. Не слишком ли он увлекается моционами? Разве врачи не советовали ему ходить помедленнее? Может быть прокатиться в карете? Это было бы лучше. Они могли бы уехать подальше в поля.

Казалось, Георг не слушал, что ему говорят, но когда Шарлотта подвела его к карете, он беспрекословно сел в нее. Она расположилась рядом с ним и дала ему возможность в волю восторгаться красотами сельской местности. И он говорил! О фермах, о том, как делаются пуговицы, о бумажной мозаике миссис Делани, на такие приятные темы, как принцесса Амелия, и неприятные – как принц Уэльский.

Внезапно король крикнул кучеру, чтобы тот остановился. Они оказались у большого дуба, стоявшего у дороги. Король вышел из кареты, поклонился дубу и, с большим достоинством приблизившись к нему, взял в руку одну из нижних ветвей, словно здороваясь с деревом.

Несколько секунд он стоял там, и казалось, что он разговаривает с деревом. Наблюдая за всем этим и зная, что кучер тоже смотрит на короля, Шарлотта почувствовала, что на нее накатывает огромная волна страха и уныния. Немного погодя король отвесил церемонный поклон, вновь пожал ветвь дуба и занял свое место в карете.

– Думаю, что я ясно изложил наши позиции королю Пруссии, – проговорил он.

И в городе, и при дворе ходили слухи. Что происходит с королем? Это правда, что он теряет разум?

Принц Уэльский посоветовался со своим другом по поводу того, чем все это могло бы грозить. Регентство? С принцем во главе? Что ж, всем показалось такое решение вопроса весьма приемлемым.

Принц Уэльский отправился в Кью, чтобы самому убедиться в достоверности слухов.

Его поразил вид отца, который очень изменился за последние несколько месяцев. Король не ошибся, когда сказал, что «вдруг сразу стал стариком».

Король принял принца с достоинством и не упомянул об их разногласиях. Королева была на грани истерики, опасаясь, что король вспылит. Она знала, что не сможет больше скрывать его состояние от придворных и жила в постоянном страхе, ожидая, что Георг вытворит в следующий раз.

Принц Уэльский, уже давший ему столько поводов для беспокойства, что несомненно ускорило процесс развития его нынешней болезни, наверняка, тоже не сможет держать себя в руках.

Во время обеда король внезапно принялся кричать на сына, говоря быстро и бессвязно. Но стало очевидно, что дело не ограничится оскорблениями, когда король поднялся из-за стола и направился к тому месту, где сидел его сын.

Георг снова закричал на него, а принц Уэльский, поднявшись со стула, дотронулся до его руки и мягко сказал:

– Отец, прошу тебя, говори не так громко.

При этих словах король пришел в ярость. Он схватил сына за горло и, прижав к стене, казалось, пытался душить его.

– Какой это наглец смеет приказывать королю Англии не говорить громко, а? Что? Отвечай! Отвечай! Отвечай! – кричал он, сдавливая его горло.

Лакеи бросились на помощь принцу; принц поднялся на ноги без единой кровинки в лице; королева сидела, сжав кулаки, с плотно стиснутыми губами, словно пытаясь подавить в себе рвавшийся наружу вопль о том, что она не в силах больше выдержать всего этого.

Полковник Дигби, камергер Шарлотты, склонился к королю, старавшемуся высвободиться из рук державших его лакеев, и предложил ему проводить его в постель.

– Не смейте прикасаться ко мне, сэр! – пронзительно закричал король. – Я не пойду! Кто вы такой?

– Я полковник Дигби, – был спокойный ответ. – Ваше Величество всегда были добры ко мне, и я хочу помочь вам. Вы должны лечь в постель. Вам это необходимо.

Короля настолько поразила эта спокойная речь, что он замолчал. Его глаза наполнились слезами, когда полковник Дигби, взяв его за руку, повел к выходу.

Принц Уэльский потерял сознание, и старшие сестры поспешили смочить его лоб венгерской водой.

Королева велела двум фрейлинам проводить ее в свои покои. И они втроем удалились. Придя в себя, она бросилась на кровать и разразилась диким, истерическим смехом.

Оказавшись в своей комнате, король будто немного успокоился.

– Где королева, а? – настойчиво спрашивал он. – Что вы сделали с королевой, а? Что? Вы пытаетесь разлучить меня с королевой.

– Королева неважно себя чувствует, сир, – ответил ему полковник Дигби.

– Неважно чувствует? Королева больна? Тогда я должен быть с ней. Не стойте у меня на пути, сэр. Королева больна, я пойду к ней.

Им не удалось удержать его, и он поспешил к Шарлотте. Когда Шарлотта увидела его исступленный, хотя и несколько более спокойный чем за обедом взгляд, ей снова стало страшно. Она была свидетельницей того, как он набросился на принца Уэльского, и теперь не знала, чего еще ждать от него.

– Ты больна… больна… больна, – быстро проговорил он. – А? Что? Вы должны заботиться о королеве. – Он посмотрел на ее фрейлин. – А теперь тебе надо отдохнуть. Нам обоим. Шарлотта, умоляю тебя, не разговаривай со мной, я хочу поскорей уснуть. Мне нужно поспать. Мне нужно уснуть. Ты понимаешь, а? Мне нужно поспать.

Король повторял, что ему необходимо поспать, и просил королеву не беспокоить его, хотя она не единым движением не показала, что намерена сделать это.

Вся эта сцена подействовала весьма угнетающе на присутствующих.

Одна из фрейлин предложила, чтобы король и королева эту ночь провели в отдельных комнатах, и тогда, сказала она, ему никто не будет мешать отдыхать.

– Что?! Отдельно от королевы?! – вскричал он. – Меня нельзя разлучать с королевой.

Порешили на том, что королева будет спать в комнате, смежной с его спальней, чтобы быть рядом с ним. А он все продолжал просить королеву не разговаривать с ним и не позволял ей оставить его. Было уже далеко за полночь, когда он ушел от нее. Королева лежала в постели, уставившись в потолок, и повторяла про себя: «Что дальше? Что с нами будет?»

В спальню королевы вошла одинокая фигура с зажженной свечей в руках.

Король раздвинул полог кровати, и Шарлотта, впервые за эту ужасную ночь немного задремавшая, сразу же проснулась. Увидев его безумные глаза, она оцепенела от ужаса. Зажженная свеча дрожала в его руке, и Шарлотта решила, что он собирается поджечь полог кровати и убить ее.

Она готова была соскочить с кровати, но Георг спокойно произнес:

– Так ты здесь, Шарлотта. А я подумал, что они хотели разлучить нас.