Читать книгу - "Счастье за углом - Дебора Смит"

Ощущая внутри живую рану, я не мог не заботиться о Кэти, не контролировать ситуации, не возводить защитных стен вокруг тех, кого люблю. У нас с Кэти были свои проблемы, но разве не пришло время подумать о будущем Иви и Коры? Девочки совершенно определенно хотели остаться с нами, но Иви при этом все больше замыкалась в себе, а Кора продолжала убеждать воображаемых друзей, что мы их не бросим.

Да, у них все еще были проблемы с доверием, но мы с Кэти вряд ли могли бы с этим справиться так же, как справились с вопросом о выступлении на конференции, то есть игнорируя проблему. Я был готов принять формальную, с подписями и печатями, ответственность за Кэти и девочек. Чтобы доказать, что я никогда не позволю террористам подобраться к ним, никогда не позволю небоскребу обрушиться под их ногами, что я гарантирую им полную и совершенную безопасность. А как я мог дать такие гарантии, не попросив Кэти выйти за меня?

День казался мне идеально подходящим для предложения.

КЭТИ

Предложение

Я могла бы и догадаться, что Томас собирается предложить мне руку и сердце. Дельта в тот день выглядела чересчур уж невинно, приглашая Иви и Кору на обед в фастфуде «Dairy Queen», а потом на просмотр двухчасового фильма от Диснея в кинотеатре Тартлвилля, с ней и ее внуками. Но я тогда подумала, что Дельта просто хочет дать нам с Томасом возможность «окрестить» первую официально законченную пристройку к дому. Маленькая кухня бабушки Нэтти с россыпью созвездий на полу и самодельной плиткой на стенах теперь была парадным входом в новую кухню с пристроенной столовой. Пол с выложенными созвездиями перетекал к более крупным плиткам из полированного гранита, светлые медные перемычки, держащие ромбовидные стекла в окнах (классический стиль «Craftsman»), по ночам отражали теплый свет. Большая металлическая раковина, которая осталась мне от бабушки, занимала почетное место рядом с современной, под новой стеной и широким окном, на подоконнике которого мы расставили комнатные растения.

Мне нравилась старая бабушкина раковина. Если духи живут в дереве, камне и металле дома, то дух бабушки плавал именно в ней. Я дорожила ею, как сокровищем. Мы уже протянули проводку. Поставили нагреватель для воды. Томас и мы с девочками торжественно воспользовались раковиной, празднуя ее установку, открыли воду и по очереди вымыли руки теплой водой.

А вот большую страшную плиту я заточила в каменный угол, по соседству с огромным холодильником и морозильной камерой, которые окружила застекленными шкафами из вишневого дерева. Холод побеждает огонь, думала я. Рядом стоял антикварно-примитивный стол из дубовых досок, каждая доска была почти в два фута шириной. Вокруг длинного стола мы поставили красивые стулья из вишневого дерева. Сиденья были набивными, а сами стулья мы решили не покрывать лаком. Кухня была роскошной, архитектурным пиром, комфортным и элегантным эквивалентом бисквита под толстым слоем жидкого меда.

Я ждала, когда Томас приедет впервые пообедать со мной наедине. Я открыла дверцу духовки, вытащила последний противень с бисквитами и уставилась на почерневший верх. Черт.

Эта премудрость все еще мне не дается. Кухня знает, что я недостойна. Знает, что я боюсь плиты, боюсь будущего, боюсь внешнего мира. Томас тоже знает.

Я мрачно выбросила бисквиты, отпила вина из бокала, помешала картофельный суп-пюре и взбила салат в миске. Поправила серебряные приборы на новых салфетках поверх старого стола и выглянула в панорамное окно, выходящее на Хог-Бэк. Даже Томас признавал, что дом стал лучше, когда появился этот чудесный вид и через окна начало проникать солнце.

Я услышала грохот его грузовика. Щенки завиляли хвостами и помчались к двери. Я быстро пригладила волосы и охлопала все остальное — грудь, живот, задницу, — затянутое в облегающий белый свитер с длинными рукавами и кружевную длинную деревенскую юбку. Пульс участился, в животе потеплело, мое тело предвкушало его появление. Несмотря на все наши проблемы, я не представляла себе жизни без него.

Я услышала стук входной двери, потом его шаги в коридоре, топот щенят, которые крутились у него под ногами. Я успела принять картинную позу у стола, словно только что перестала расставлять тарелки.

— Я приготовила тебе поесть, — пропела я.

— Я чую аромат твоих бисквитов, — отозвался он.

— Только потому, что я забыла включить новую вытяжку и побрызгать освежителем воздуха, чтобы скрыть аромат угольков.

Он завернул за угол и остановился на пороге кухни. В руках он держал огромный букет весенних цветов и бабушкину бутыль для молока. На нем были линялые джинсы, широкий ремень, белая рубашка с расстегнутым воротом. Томас оглядел меня с ног до головы и не сводил с меня глаз, подходя ближе. Он поставил цветы в бутыль, налил в нее воды и поставил в центре стола, завершая сервировку. И все это время он смотрел на меня. А я смотрела на него, прижав руки к бокам и вздернув подбородок, не забывая правильно поворачиваться. И сердце у меня трепетало.

Он подошел ко мне, остановился совсем рядом, в шаге, но не прикасаясь, оставив почти незаметное и очень теплое пространство между нами. Я подняла лицо, отворачивая щеку со шрамами, пытаясь забыть о них, как всегда. Взяла его за руку.

— Мы займемся любовью в настоящей спальне. В настоящей постели.

Его пальцы жадно сжали мои.

— И это, — сказал он, притягивая меня ближе, — будет грешно.

* * *

После хорошего секса жизнь всегда кажется проще. Этим он и опасен. Мы лежали рядом, обнаженные, на сбитой постели. Томас был из тех редких мужчин, которые любят поговорить после секса. Я очень любила эту его черту, но только не в последнее время. Слишком рискованно. Лучше отвлечься. Я опустила руку под кровать, выудила вибратор и провела им по животу Томаса.

— Я хочу показать тебе, — сказала я, щелкнув кнопкой, — чудеса современного электричества.

Он накрыл ладонью мою руку, останавливая меня.

— Давай оденемся и сходим к Руби-Крик. Я сам хотел бы кое-чтотебе показать.

— Этому «чему-то» лучше бы возбуждать, как это. — Я помахала вибратором и подмигнула Томасу. В животе ледяным комком свернулся страх.

— Даже лучше, — мрачно ответил он.

* * *

Мы стояли на коленях у ручья, в мягких сумерках весеннего вечера, и держали маленькие старательские сита, которые купил Томас.

— Опускай сито вот тут, в песчаный участок, — говорил он. — Зачерпывай песок и немного воды, а потом двигай по кругу, чтобы вода стекала с одной стороны сита. Аккуратно, и песок тоже смоет, оставив только хорошие вещи.

— Ты уверен, что мы тут найдем рубины или сапфиры? Почему?

— Потому что условия идеальны. Я просчитал изгиб русла, течения, объем воды, интенсивность нанесения песка, вот эти вкрапления под поверхностью, гидравлику вытеснения метража породы…