Читать книгу - "Куколка - Лесли Пирс"

Мадам Албертин похвалила платье и сказала, что оно прекрасно подходит для Рождества. Она дала Бэлль голубой бархатный цветок, чтобы приколоть его к волосам, — он гармонировал с ее платьем.

После службы к мадам заглянули друзья — пропустить по рюмочке. За столом Бэлль чувствовала себя неловко, как на смотринах, поскольку никто из гостей не знал английского и все беспрестанно таращились на нее.

Служанка мадам Албертин готовила жареного гуся, пока хозяйка развлекала гостей, но как только компания разошлась по домам, Бэлль с мадам отправилась в кухню ей помогать.

Рождественский обед накрыли в три часа. Присутствовали всего трое гостей. Все трое были мужчинами. Еще до их приезда мадам Албертин объяснила, что все они деловые люди, которые не могут попасть домой на Рождество, а за ее гостиницей давно закрепилась слава приюта для таких вот случайных визитеров.

К счастью, все трое вполне сносно говорили на английском, и, несмотря на то что порой гости переходили на французский, они довольно часто обращались к Бэлль, чтобы она не чувствовала себя обделенной вниманием. После выпитого перед обедом шампанского, а позже — вина Бэлль не могла запомнить фамилии гостей и то, чем они занимаются. Достаточно того, что она запомнила их имена — Пьер, Кловис и Жульен.

Мужчины флиртовали с ней, делали ей экстравагантные комплименты, и мадам Албертин, казалось, было приятно, что у всех отличное настроение. Позже сели играть в карты.

Гости ушли около восьми вечера, а когда к мадам заглянули соседки, Бэлль поднялась к себе в комнату и тут же крепко уснула, едва ее голова коснулась подушки.

На следующий день — день рождественских подарков — Арно и Аврил прислали за Бэлль экипаж, чтобы она приехала к ним на обед.

Пара жила в пригороде, в небольшом, но восхитительном доме высоко на холме, откуда открывался изумительный вид и на море, и на Марсель. За обедом присутствовало еще несколько гостей. Большинство из них говорили по-английски, но Бэлль продолжала испытывать неловкость: ей показалось, что Арно с Аврил рассказали остальным гостям о ее прошлом. Все были довольно любезны, но Бэлль чувствовала, что ее пристально изучают, а мужчины ведут себя с ней немного фамильярно, поэтому она с облегчением вздохнула, когда настало время возвращаться к мадам Албертин.

На следующее утро мадам спросила у Бэлль, не хотела бы она поужинать с Кловисом, одним из господ, которые были на рождественском обеде.

— Он должен прийти со спутницей. Ему очень понравилась твоя компания. Он считает тебя самой красивой девушкой в городе и надеется, что произвел на тебя хорошее впечатление и ты ему не откажешь.

Бэлль польстило это приглашение. Кловис обладал утонченным вкусом. Он упоминал о любви к опере и балету, и, несмотря на то что ему было всего тридцать, она не ожидала, что он захочет иметь такую юную и неловкую спутницу. К тому же он был очень привлекателен — стройный, задумчивый красавец с высокими скулами, очень темными, глубоко посаженными глазами и орлиным носом.

Бэлль ответила, что с удовольствием примет приглашение Кловиса, но не уверена, что у нее есть подходящий наряд.

— У меня всего пара простых платьев и то голубое, что я надевала на Рождество. Есть еще атласное красное, но мне кажется, если я его надену, люди сразу поймут, кто я.

Мадам Албертин весело засмеялась.

— Ma chérie, здесь Франция, мы никого не осуждаем. Но, возможно, у меня в гардеробе найдется что-нибудь подходящее. Раньше я была такой же стройной, как ты, и я никогда не отдавала и не продавала своих восхитительных платьев.

Мадам Албертин нашла для Бэлль черный кружевной наряд, который пришелся девушке впору. Это было классическое облегающее платье с длинными рукавами, книзу от коленей расклешенное и ниспадающее каскадом рюшей на пол. Вместо сорочки была подкладка, поэтому плечи, руки и грудь Бэлль просматривались сквозь кружево.

— В этом платье я чудесно проводила время, — засмеялась мадам. — Мужчины уверяли меня, что оно очень соблазнительное. По-моему, их привлекало угадывающееся под кружевами тело.

Ужин проходил в ресторане очень большой гостиницы, расположенной в центре Марселя. Кловис приехал за Бэлль в фиакре. Он сказал, что Бэлль прекрасно выглядит, и, казалось, искренне наслаждался ее компанией, поэтому девушка совершенно не нервничала, когда они под руку вошли в гостиницу, чтобы встретиться с его друзьями.

За ужином собрались двенадцать человек. Остальные пять женщин — все привлекательные, красиво одетые и увешанные украшениями — были немного старше Бэлль. Все были милы и, похоже, поверили в историю, которую рассказала им Бэлль: ее отослали в Новый Орлеан к тетушке, когда умерла ее мать. Бэлль добавила, что ее тетушка владеет шляпным магазином, в котором она работала — делала и продавала шляпы. Бэлль заметила, как легко слетает с ее губ эта ложь — в конце концов, в ней была доля правды, — и ей даже удалось немного рассмешить присутствующих рассказами о самых странных покупателях, которые заглядывали к ним в магазин.

Как ни удивительно, никто не спросил, почему она села на корабль до Марселя. Многие из присутствующих были знакомы с Жерменами, поэтому история о том, как Бэлль ухаживала за Аврил, когда ту укачало, уже была им известна. Бэлль нравилось, что ее воспринимают как веселую и добрую девушку, нравилось видеть восхищение Кловиса.

Если бы Бэлль пригласили на такой ужин в Лондоне, ее акцент немедленно выдал бы ее низкое происхождение. Но, к счастью, французам не дано было уловить тончайшие оттенки английского языка. Марта всегда воздавала хвалу манерам Бэлль — спасибо Мог, — но когда девушка впервые увидела на столе множество столовых приборов и различные бокалы, ею тут же овладел страх.

Однако она следовала примеру остальных и поймала себя на том, что ей по-настоящему приятно находиться в роскошном ресторане гостиницы с красивым и внимательным спутником, пить шампанское, наслаждаться чудесной едой и быть в центре внимания. Бэлль знала, что выглядит просто сногсшибательно в кружевном вечернем платье, и, несмотря на то что на шее у нее, в отличие от остальных дам, были не бриллианты, а всего лишь красные бусы, она была молода и прекрасна, и весь мир лежал у ее ног.

Когда после десерта Бэлль встала из-за стола, она поняла, что слишком много выпила. Оказалось, что ей тяжело идти прямо, а лица окружающих были словно в тумане. Тихий внутренний голос нашептывал ей, что напиваться в компании едва знакомых людей опасно, но она не готова была ему внимать. К тому же ей было очень весело.

Когда Бэлль вернулась из дамской комнаты, ей преподнесли ликер. На вкус он напоминал кофе. Она выпила его одним глотком.

— Бэлль, с вами все в порядке? — спросил Кловис.

Она повернулась к своему спутнику, коснулась рукой его щеки и посмотрела в темные глубоко посаженные глаза.

— Все отлично, — заверила она его, хотя ворочать языком было все сложнее. — От поцелуя мне станет еще лучше.

— Поцелуй обязательно будет, но позже, — ответил Кловис и сжал ее руку.