Читать книгу - "Танец для двоих - Виктория Клейтон"

— Это не значит, что мне нравится каждый встречный. Я полагаю, что достаточно критически отношусь к людям. В конце концов, свадьба не самое подходящее событие, чтобы устраивать симпозиум о моральных ценностях и их роли в современном обществе. Я пыталась находить общий язык со всеми. Я делала это ради Миранды. Мне не хотелось создавать ей неудобства.

— Ага! Вот именно! Но ведь подавляющее большинство людей ведут себя именно так. Они просто плывут по течению и беспрекословно выполняют указания самого властного. Но ты слишком разумна, чтобы следовать в общем потоке! Поэтому ты обязана задавать вопросы и никогда не подстраиваться под кого бы то ни было.

— Спасибо за то, что назвал меня разумной. Несколько дней тому назад ты назвал меня дурочкой. Я не могу быть разумной и дурочкой одновременно.

— Конечно, можешь. Мы все иногда глупые, иногда умные. Твое происхождение заставляет тебя приспосабливаться к абсурдным идеям кастовости и денег. Но, к счастью, природа наградила тебя любопытством, которое тебя спасает.

— Постой-ка! — Я замерла на месте, оставив на минуту чеснок. — Я чувствую себя оскорбленной. Не думаю, что я хоть в какой-то мере сноб или материалистка.

— О Виола! Перестань обманывать себя! Разве не тетя содержит тебя? Разве не тетя дает тебе деньги? Ты играешь в независимость, но получаешь все, что захочешь, всегда, когда захочешь. Тебе нравится играть в бедность. Ты живешь с нами в этом доме, потому что это кажется тебе романтичным. Но как только игра тебе надоест, ты, не задумываясь, вернешься к привычной роскоши. Без всякого сомнения, ты бросишься в объятия мужчины, который сможет дать тебе все это. А мы останемся лишь кратким воспоминанием, о котором приятно рассказать при случае. Ты будешь посмеиваться над нашей эксцентричностью и странными привычками. Все это лишь забава. Скажи мне, кто твои друзья? У всех у них огромные дома, толпы слуг и роскошные автомобили. Все они принадлежат к высшему классу. Разве это случайность? Разве ты не сноб?

— Это самая большая глупость, которую ты когда-либо произносил! — Я кипела от возмущения. Сердце билось в груди, горло пересохло. — Я рассказала тебе об особняке Миранды лишь потому, что думала, что тебе будет интересно услышать, насколько он прекрасен. Я совершенно не собиралась хвастаться. На самом деле уже долгие годы Миранда борется с нехваткой денег. Сегодня она вышла замуж за доктора, которого тоже нельзя назвать богачом. Миранда вынуждена сдавать часть дома постояльцам, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Никогда, слышишь, никогда я не собиралась выходить замуж за богатея! Никто из нас не хотел бы иметь в качестве мужа денежный мешок. Ты злишься на меня потому, потому что… Я не знаю почему!

Усталость сыграла со мной злую шутку. Я разразилась слезами.

— Mein Liebling[68], не плачь! — Дэниел прижал меня к себе. — Ты права, я хотел обидеть тебя лишь потому, что ревную. Я жестокий тупица. Ты молодая, красивая и умная девочка, а я ворчливый старик, который разочаровался в жизни и не может примириться с самим собой. Прости меня, прости старого дурака!

— Все в порядке, — всхлипнула я. — Ты был слишком придирчив. Но я также иногда бываю придирчива. Ты всегда очень хорошо относился ко мне. Ты открыл для меня столько нового. Конечно, я смогу простить тебя за то, что ты назвал меня жалким снобом.

— Я соврал, ты совсем не сноб. Твои главные недостатки — это молодость и невежество, которые со временем обязательно пройдут. — Я не могла сдержать улыбку: это был типичный комплимент Дэниела. Дэниел разжал руки и выпустил меня из объятий. — Тебе уже лучше? — Он встревоженно посмотрел на меня.

— О да! Не обращай на меня внимания. Меня всегда легко было довести до слез. Я в полном порядке! — Я выдавила глупую ухмылку, чтобы успокоить его.

— Какая жуткая гримаса! — Он вздрогнул. — Никогда не уродуй себя сознательно. Твоя красота бесценна. Сохраняй ее столько, сколько позволит тебе время.

— Я не собираюсь вышагивать с деревянным лицом только потому, что боюсь показаться некрасивой. В любом случае, я совершенно не считаю себя красавицей. У меня абсолютно ординарное лицо.

— Я мог бы рассказать тебе, что думаю по поводу твоей внешности, но не стану этого делать. Зазнайство также является уродством.

— Подумай, в какое неловкое положение ты меня ставишь!

Мы оба засмеялись.

— Хорошо. Мы снова друзья. Мне очень жаль. Мне следует более тщательно подбирать слова. — Дэниел развел руками. — Кажется, у меня не получается находить общий язык с женщинами. Я постоянно довожу их до слез.

— Ты говоришь о Веронике? Но на свете столько женщин, которые плакали из-за мужчин!

— Разве? Разве мужчины достойны женских слез?

— Нет, думаю, что недостойны. Никогда не достойны! Но иногда ты внушаешь себе, что не можешь и дня прожить без кого-нибудь. А мужчины, плачут ли мужчины из-за женщин?

— Я никогда не плакал. Я не плакал с тех пор… с тех пор… — Дэниел внезапно замолчал и закашлялся.

— О Боже! Не говори ничего, если не хочешь! Это касается лагеря, не правда ли?

Дэниел глубоко вдохнул и нетерпеливо махнул рукой.

— Да, из-за этого я не могу оглянуться назад. Я не могу двигаться вперед по жизни. Меня преследуют воспоминания. Они мучают меня. — Дэниел съежился и скрестил руки на груди.

— Может, нам стоит поговорить? Может, тебе станет легче, если ты обо всем расскажешь? Наверняка тяжело носить все в себе. Попробуй облегчить душу!

— Я говорю тебе правду. Я боюсь…

— Чего ты боишься?

— Не знаю. Возможно, я боюсь сойти с ума. Через несколько лет после того, как я переехал в Англию, я попытался поговорить об этом. Мне порекомендовали хорошего специалиста-психолога. Понимаешь, о чем я говорю? Когда солдаты видят слишком много насилия на войне, многие испытывают шок. Этот доктор помогал бывшим солдатам выйти из шокового состояния. Он также оказывал помощь бывшим узникам лагерей.

— Да, — сказала я, когда Дэниел замолчал на минуту.

— Я записался на прием. Доктор оказался очень приятным и мудрым человеком. Я начал рассказ. Он слушал внимательно, его лицо выражало сочувствие. Неожиданно, когда я перешел к наиболее тяжелой части своего повествования, доктор пошевелился в кресле. Солнечные лучи осветили его, и пуговицы на его костюме засверкали. Доктор был в униформе. Я немедленно весь покрылся потом. У меня закружилась голова. Я с трудом сдерживал рвоту. Руки затряслись как в лихорадке. Не в силах больше терпеть, я выбежал из кабинета… Больше я никогда не обращался к докторам.

— О Дэниел! Как жаль! Ах, если бы ты только мог найти того, кому бы полностью доверился. Мужчинам иногда также необходимо плакать. Однажды я видела, как плачет мой отец. Он сказал мне, что после этого почувствовал себя гораздо лучше.