Читать книгу - "Я подарю тебе тьму - Лора Олеева"

— Я напишу тебе из столицы, — обещаю ему я. — Наше с тобой изобретение никуда не пропадет.

— Я как раз зимой подумаю еще раз над конструкцией, — нехотя соглашается сын плотника.

И не разобрать: жалеет он о моем отъезде или о провале нашего мероприятия? Ничего, в любом случае, маленькие разочарования в молодости можно пережить.

Зоулия плачет, обнимая меня напоследок. Ее муж помогает мне забраться в повозку. Увы, комфорта при поездке будет мало, но я не унываю. Машу всем рукой, и повозка трогается.

Я бросаю прощальный взгляд назад, и мне кажется, что из-за угла крайнего дома на меня смотрит Льерен. Правда, мужчина, которого я толком не успела рассмотреть, сразу же отступает назад. Нет, привиделось, делаю я вывод, просто слишком сильно хотела этого, вот и мерещится всякое.

Повозка набирает скорость, и я стараюсь устроиться поудобней, чтобы не отбить за время пути все, что только можно.

* * *

Семейство Мрудов простое в манерах. И очень дружелюбно ко мне. Едут в столицу они втроем: сам кожевенник, его жена и сын, сорокалетний бородатый мужичок с квадратными плечами. Хоть младший Мруд и сам уже семейный опытный человек, но отец не отпускает его одного. А жена кожевенника едет, я так понимаю, чтобы развеяться.

Они заботятся обо мне весь день, укрывая от холода и подкармливая сухариками, твердыми, как камни, по которым трясется повозка. Мы пробираемся лесами, застывшими в зимнем сне, подмерзшими дорогами. Пару раз приходится слезать с повозки, чтобы вытолкнуть наш гужевой транспорт, застрявший в яме колесом. А когда, жалея лошадку, мы забираемся пешком в горку, я только радуюсь этой вынужденной прогулке. Иду, ломаю каблуком хрупкий лед, охвативший лужи, и он весело трещит.

Мы добираемся до таверны ближе к вечеру. Ехать в потемках ни у кого нет желания, а темнеет быстро, так что еще засветло мы останавливаемся на постой.

В таверне людно, но большинство посетителей — местные крестьяне. Однако идти им до дома недалеко, всего-то несколько сотен метров, так что они сидят, пьют и разговаривают, несмотря на то что в окно уже видна половинка худосочной луны.

— Мне отдельный номер, пожалуйста, — твердо заявляю я хозяину. — И ужин.

Доброе семейство кожевенников уговаривает меня сэкономить и ночевать с ними — на сеновале, закрывшись кожами. И поужинать их провизией. Но я непреклонна — не хватало еще обдирать моих вожатых, они и так везут меня бесплатно в столицу. И спать на сене мне совсем не улыбается. К счастью, мои новые друзья не обижаются на отказ, желают мне спокойной ночи и идут устраиваться на ночлег вместе с лошадкой. Хозяин таверны показывает мне мою комнату. Что ж, сносно. И даже тепло от очага.

— На ужин вниз сойдите, госпожа, — просит он. — Лишних рук нет, чтобы туда-сюда бегать.

— Конечно, — успокаиваю я его, забирая большой ключ от моего номера.

Меняю испачканную грязью юбку, умываюсь, причесываюсь и схожу вниз.

— Вот тут вам никто не помешает, — усаживает меня хозяин в уютный уголок.

Очаг разбрасывает на пол алые всполохи. В зале пахнет кисло местным пивом, которое крестьяне закусывают сушеной рыбой. Ее связки висят прямо под потолком вперемешку со связками чеснока и пучками сушеных трав. Гости гудят, хлопают друг друга по плечу, но, к счастью, перестают обращать на меня внимание почти сразу, стоит мне усесться за стол.

Хозяин ставит передо мной плошку с гречневой кашей, тарелку с холодным мясом и горкой острого соуса. Наливает полную кружку горячего травяного чая. На другой тарелке лежат ломти сыра и колбасы, краюха ржаного хлеба. Жить можно! Я набрасываюсь на еду с жадностью голодающего из Поволжья. Быстро изничтожаю ее и, держа в руках горячую кружку, начинаю медленно попивать чай. Хорошо! На дверях таверны я видела руны, защищающие и от Черного тумана, и от гарраков. Так что внутри тепло и безопасно. Я накидываю себе на плечи шубку, запахиваюсь в нее поплотней, приваливаюсь к оштукатуренной стене и прикрываю глаза. Идти наверх и несколько часов быть наедине со своими грустными мыслями мне совсем не улыбается, а здесь, среди людей, как-то уютно и спокойно.

Кажется, я проваливаюсь в сон, потому что вздрагиваю, услышав веселый голос:

— Вот мы и встретились, потеряшка! — и открываю глаза.

Мужчина, присевший за мой столик и внимательно разглядывающий меня, мне незнаком. От слова совсем. Длинные рыжеватые волосы, такие же рыжеватые усы над узкими губами, холодные зеленые глаза и шрам на левой щеке. Одет он как аристократ, но одежда явно испытала на себе тяготы многодневного пути.

— Простите? — удивляюсь я, усаживаясь на лавке прямо.

Быстро окидываю взглядом зал. Он значительно обезлюдел. Я замечаю всего пару занятых столиков, и то за одним кто-то просто лежит лицом, но при этом не выпуская из рук опрокинутой и давно пустой кружки. Хозяина в зале нет. От незнакомца не ускользает мой тревожный взгляд, потому что он ухмыляется, и я окончательно стряхиваю с себя безмятежное настроение.

— Я хорошо запомнил тебя, — говорит рыжеволосый. — Ты была растерянная и напуганная. Полуголая в своем коротком сиреневом платье. И босая.

— Что-о?

— Ты мне сразу понравилась, и я стал красться за вами. Решил, что такая рыженькая как раз мне под стать.

— Я не рыжая, — холодея от страшного подозрения, говорю я.

— Да, уже нет, — бросая быстрый взгляд на мои волосы, говорит мужчина. — Но это ничего.

— В смысле?

— Не узнала меня?

— Не-а, — признаюсь с опаской я.

— Я почти догнал вас. Но потом мне попался не вовремя гаррак, и пока я разбирался с ним, тот маг, что забрал тебя, сделал портал.

Воспоминания наваливаются на меня. Страшный лес, полный злобных монстров. Тиэрен, которого я боюсь не меньше леса, но послушно иду за ним, не зная, не на смерть ли он ведет меня. И черная луговина, где маг активирует портал. От кромки леса бежит какой-то мужчина, требуя остановиться. Неужели?..

— Вы меня с кем-то перепутали, — стараясь говорить так, чтобы мой голос не дрожал, заявляю я. — Я виконтесса Мирчеллий и направляюсь…

— Грахх тебя побери! — шипит мужчина. — Замужем?

— Я?

— Ну не я же! Ты, конечно!

— Д-да. Замужем, — киваю я.